Читать «Генерал Корнилов» онлайн - страница 371

Так русские отлагались от русских, больше всего досадуя на то, что разговаривать приходится на одном родном языке. Торжествовал хуторской кулацкий принцип: я вас не трогаю, и вы меня не трогайте! Давайте жить каждый своей отдельной жизнью!

Лавр Георгиевич застал в Новочеркасске Деникина, Лукомско-го, Маркова, Романовского. Генерал Эрдели появился и уехал к себе на Терек. Помимо всего приближались выборы в Учредительное собрание. Большевики надеялись победить и тем самым узаконить свое пребывание у власти.

Свою семью он нашел в добром здоровье. Ее приютил войсковой старшина Дудоров. В Новочеркасск пробралась Наталья с мужем и теперь жила вместе с матерью. В доме сразу стало тесно. На ночь в столовой горнице раскладывали постели. Лавр Георгиевич стал подумывать отправить Таисию Владимировну с Юриком в Москву. Он видел: на Дону спокойной жизни не будет. Большевистская власть все яростней посматривала на «южную Вандею». Там ей виделась главная опасность. На требования Ленина и Троцкого выдать мятежных царских генералов казачья старшина пока спесиво заявляла: «С Дону выдачи нет!»

Надолго ли хватит их надменного казачьего духу? Первая встреча с генералом Алексеевым прошла натужно. Над обоими довлел груз недалекого прошлого. Лавр Георгиевич смирял себя памятью о том, что именно Алексеев спас их всех от скорого и бессудного расстрела. Сейчас спасенные генералы собрались здесь, на Дону, для борьбы с переворотчиками, с захватчика-ми… Это – помнилось. Но что делать с остальными гранями крепкой стариковской памяти? Многое, слишком многое никак не забывалось!

Неприязнь в отношения обоих генералов, недавних Верховных главнокомандующих, умело добавляли деятели местной «политической кухни» – такая уже образовалась и работала самозабвенно. Алексеева обидно уязвляли тем, что Корнилов не смирится со второю ролью. Тем более что в Новочеркасск вскоре прибыл эшелон Корниловского полка во главе с Нежинцевым и пробились остатки Текинского полка. К алексеевцам, преданным своему заслуженному генералу, тоже прибавлялись люди. А с «кухни» не переставали подавать блюда чрезвычайно острые. Корнилов выставлялся диктатором, не признающим никакого соперничества. Однажды ему сообщили, что группа алексеевцев готовит на него покушение. Этого еще не хватало! Лавр Георгиевич собрал офицеров и, морщась словно от боли, сказал:

– Господа, дело не в Корнилове… Я всем верю и прошу продолжать вашу службу!

Запоздалое сожаление не выходило у Корнилова из головы. Не на Дон надо было пробираться, а в Сибирь! Там, на ее просторах, больше возможностей для выбора, для маневра. Казачество, и донское, и кубанское, устойчиво больны сепаратизмом. Москвы, далекой, но самодержавной, властной, они боятся по традиции. «Гуляй, казак, пока Москва не узнала. Узнает – плохо будет!» Казачьи власти, не во всем поддерживая атамана Каледина, надеялись ублажить Москву своим смирением, миролюбием. Нас не трогай, и мы не тронем! Отсюда их ненависть к приехавшим с севера, из России, «кадетам и буржуям». Из-за них и нам достанется!