Читать «Генерал Корнилов» онлайн - страница 340
Николай Павлович Кузьмин
– Мама, мама, хан остается с нами, не уходит!Таисия Владимировна сунулась в передник и поспешила убежать на кухню.
К вечернему чаю явились дочь Наталья и адъютант поручик Долинский. Сидели допоздна. Последний вечер. Завтра генерал переселится в гостиничный номер. Лавр Георгиевич крепился, но выглядел подавленным, грустным. Его невыносимо угнетало позорное клеймо изменника.
Юрик уснул на коленях Хаджиева. Лавр Георгиевич расстегнул тужурку и, грустно поглядывая на спящего сынишку, стал негромко по-персидски говорить стихи Фирдоуси. Язык персов был плохо знаком молодому офицеру. Он понимал не все. Но главный смысл стихотворения великого поэта уловил: «Смерть – это пряное вино. Чаша для него – вся наша жизнь. Сама судьба наливает вино в чашу. И нет ни одного человека на земле, который не отведал бы из чаши этого великого вина…»
Дочь Наталья сделала Хаджиеву знак выйти. В коридоре она в отчаянии заломила руки.
– Хан, ради Бога, заберите у него револьвер. Он у него в столе, в левом верхнем ящике.
– А вы его позовите, – предложил офицер.
– Папа, – крикнула Наталья, – на минуточку, пожалуйста! Похищенный отцовский пистолет Наталья унесла с собой. Утром, уже в гостиничном номере, Лавр Георгиевич сделал
Хаджиеву выговор:
– Хан, неужели вы считаете меня за институтку? Нет уж, этого подарка я им не доставлю! – Неожиданно он произнес своим обычным, бодрым тоном: – Теперь у нас с вами, дорогой мой, столько дел, что заниматься глупостями просто некогда.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Что заставило последнего русского царя Николая II избрать для своей фронтовой Ставки такой городишко, как Могилев? Скорей всего устойчивая неприязнь ко всему, что было связано с великим князем Николаем Николаевичем. Сместив своего дядю с поста Верховного главнокомандующего, государь немедленно перенес Ставку из Барановичей в этот затхлый местечковый городишко.
С утра 2 сентября Хаджиева отыскал командир 2-го эскадрона Текинского полка ротмистр Натанзон. Он приехал помочь молодому офицеру обеспечить безопасное перемещение Корнилова из бывшего губернаторского дома (где помещалась Ставка) в здание гостиницы.
– Хан, передайте Верховному, что я со своим эскадроном готов за него умереть. – И прибавил: – Текинцы не бросят своего «уллы-бояра»!
Опасения ротмистра подтвердились. Еврейское население городишка каким-то образом прознало, что арестованных генералов будут перевозить в гостиницу. Возле старого губернаторского дома собралась толпа. Многие приготовили камни… Снаружи охрану Ставки несли солдаты Георгиевского батальона. С ними обыватели пересмеивались, дружески толкались. Многие из Георгиевских кавалеров прошли в депутаты местного Совета.
Открылись деревянные высокие ворота, и по четыре в ряд выехали всадники в ярких халатах и косматых шапках. Они стали теснить зевак с дороги и выстроились в два ряда от самых ворот до крыльца гостиницы. В этот суровый живописный коридор въехал автомобиль с тремя генералами. На всех троих были низко надвинутые фуражки… Вид текинцев, на горячих, пританцовывающих лошадях, с шашками, кинжалами и карабинами, не сулил ничего хорошего. Крики раздавались, но ни один камень не пролетел вдогонку отчаянно пылившему автомобилю.