Читать «Генерал Корнилов» онлайн - страница 320

Ничего этого не будет, не получится. Вчера он признался, что командированные офицеры-заговорщики, едва успев добраться до Петрограда, кидались с головою в безудержную пьянку, в разврат. Таким образом немалые средства, вытянутые у недоверчивых промышленников, «сгорели» в кабинетах «Виллы Родэ» и «Аквариума»… Рассказывая, Крымов безудержно сквернословил: «Развратничали под высокими лозунгами, подлецы! Нашли свое поле чести на животах проституток!»

Игра в отдельный заговор, закончившаяся столь позорно, доставляла Крымову страдания. Отныне он решил предоставить себя («всего – с ног до головы») в распоряжение Корнилова. Он вынашивал мстительную мысль ворваться в Петроград и с особенной жестокостью расправиться с предателями, разложившимися в грязных кабаках. Уж эти от него не дождутся никакого снисхождения!По секрету генерал Лукомский сообщил, что ему в скором времени придется расстаться с Корниловым: предполагалось назначить его командующим полевой армией. На его место скорей всего заступит генерал Романовский, занимающий пост генерал-квартирмейстера штаба Ставки. Крымов, дожидаясь возвращения Корнилова, стал почаще захаживать к Романовскому. Отношения завязывались трудно. Сухой и педантичный человек, Романовский жил только службой. В генеральской среде его сильно недолюбливали. Он об этом знал и держался с подчеркнутой надменностью.

Генерал Крымов ценил генерал-квартирмейстера за прямоту характера. Романовский обыкновенно предпочитал молчать, но если его спрашивали, он не вилял, не дипломатничал, а высказывался напрямик, словно стрелял в упор. Нынешним летом в штабе Юго-Западного фронта при обсуждении планов предстоящего гибельного наступления он не постеснялся сухо и невозмутимо заявить самому Керенскому, военному министру:

– Я плохо помню начало вашей длинной речи, господин ми нистр. Потому не могу понять и середины. Что же касается конца, то я с ним совершенно не согласен. Начинать наступление фронт не может и не должен.

Болтливый Керенский побагровел, его длинное, лошадиное лицо задрожало от возмущения. Но Могилев – не Питер, и он стерпел. С генералами истерики не закатишь.

Крымов постоянно помнил, что Романовского и Корнилова связывало глубочайшее взаимное уважение. Оба считались людьми одного сорта.

В кабинете генерал-квартирмейстера царил идеальный порядок. Сам Романовский, неизменно застегнутый на все пуговицы, являл разительный контраст с лихим кавалерийским генералом. Тучной шее Крымова было нестерпимо от удушливого ворота мундира, виднелась несвежая, измятая сорочка. Колени генерала расставлены, могучая рука нетерпеливо перебирает на колене пальцами.