Читать «Русские на Ривьере» онлайн - страница 147

– Ой, еп-тать, вы уже спите?!

Ему сказали:

– Тихо, Ваня, не ругайся матом!

Ваня, конечно, спросил:

– А фули?

– Ваня, – говорят ему, – тебе сказали: не ругайся матом, у нас женщина!

– Какая еще на фуй женщина?

– Молчи, идиот! И веди себя прилично. У нас женщина в комнате!

– Да где она, эта женщина?

– Понимаешь, пока ты посуду мыл, с пятого женского этажа пришла пьяная…

А в общежитии, надо сказать, первые четыре этажа действительно занимали мужчины, а пятый этаж – девушки, студентки актерского, киноведческого и экономического факультетов.

– Пришла, – говорят Ване, – какая-то женщина, ну настолько пьяная – мы не знали, что с ней делать. А она увидела твою пустую койку, легла и тут же уснула, мы ее одеялом накрыли.

Тут у Вани случился шок. Он замер с посудой в руках, как в столбняке.

– Ваня, – ему говорят, – ну что ты стоишь? Проходи.

Ваня подошел к столу, аккуратно поставил эту посуду. Она задребезжала. Ваня окаменел. А в комнате, надо заметить, стояли только шкаф, низкий столик и четыре койки без спинок, причем – по моде того времени – это были одни матрацы на кирпичах. И ничего больше, сесть негде. Делалось это с тем тайным умыслом, чтобы гости женского пола сразу приседали «у койку». Ему говорят: «Ванька, садись». Но Ваня не может сесть на свою кровать, в которой женщина лежит. Это просто выше его понимания. Табу. Женщина для него – это существо неземное.

И Ванька, вне себя от переживаний, стал ходить по комнате. На цыпочках. А остальные охламоны катаются под своими одеялами в немой истерике от хохота. И так продолжалось час. Наконец кто-то не выдержал, заржал, и все просто попадали со своих коек от смеха.

Ванька включил свет, подошел к своей койке, сорвал одеяло. «Ах вы суки! гады! сволочи! мерзавцы!» Высказал о них все, что умел. А Володя Акимов встал со своей койки, подошел к столу и говорит:

– Ванька, по-моему, ты посуду плохо вымыл. Смотри, она вся жирная.

Ваня говорит:

– Как жирная? Нормальная посуда.

– А ты проведи пальцем! – И Акимов проводит пальцем по тарелке. – Смотри, у меня на пальце жир. И из этого мы должны завтра есть, что ли? Нет, Вань, мы так не договаривались, ты извини. Когда я мою посуду, у меня все чисто.

– Но там мыла не было!

– Ваня, это уже твои проблемы – есть мыло, нет мыла. Мы едим из чистой посуды. Я, когда дежурю, нахожу мыло и мою как следует, и Валерка моет, и Сережка Соловьев – уж на что интеллигент, а тоже с мылом моет посуду! А ты что – лучше нас, что ли? Иди и перемой.

– Да ладно вам! Я спать хочу…

Тут все возмутились:

– Нет уж, Ваня, это непорядочно с твоей стороны – ложиться спать, когда посуда не вымыта. Иди и перемой, будь мужчиной!

И Ванька, проклиная их всех и чертыхаясь, собирает посуду и уходит на кухню. А Володька тут же срывается, бежит на пятый этаж, влетает в комнату своей сокурсницы Гульнары Гасановой. Гульнара, надо сказать, уже спала – полуголая, в какой-то комбинации, тоненьких трусиках. Он ее хватает, тащит за руку и на ходу объясняет, в чем дело. Гульнара кричит: «Дай я оденусь!» – «Не надо! Бегом! Скорей!» И Акимов, пользуясь своей медвежьей силой, просто на руках тащит ее вниз, на четвертый этаж. Прибегает в 401-ю комнату, приносит Гульнару, укладывает ее в Ванину койку, накрывает с головой одеялом, гасит свет и ныряет в свою кровать. В этот момент входит Ваня с ворохом посуды.