Читать «Русские на Ривьере» онлайн - страница 144

К тому же, надо сказать, Жан-Пьер не был таким ваксово-черным-пречерным, как экваториальные африканцы, он был эдаким светло-черным. Поэтому я все время к нему приставал: «Признайся – ты же еврей!» Он спрашивал: «Почему ты думаешь, что я еврей?» Я отвечал: «Такими умными, как ты, бывают только евреи!»

И действительно, кроме танцев, он был еще очень одарен в режиссуре. У него были глаз, интуиция и хватка. Приведу пример. Студенты-режиссеры имеют возможность снимать в своих учебных работах любых актеров с актерского факультета. Но обычно все снимают своих друзей, соседей по общежитию или тех, кто им ближе по компании. А Жан-Пьер с первого курса во всех своих этюдах снимал двух студентов, которые не выделялись ни лоском, ни броской внешностью – Родиона Нахапетова и Галю Сечкину. И когда ему говорили: «Жан-Пьер, ну кого ты берешь? Да возьми ты нормальных артистов! Смотри, вот эта уже снимается на «Мосфильме», а этот – у самого Хуциева!» – он отвечал: «Вы ничего, ребята, не понимаете. Радик и Галя – самые перспективные в вашем кино, я за это отвечаю!» Мы над ним смеялись, но прошло десять лет, и Радик Нахапетов стал самым знаменитым артистом, а Галя – звездой первой величины.

Я думаю, что в нашем фильме нам придется фамилию Гали изменить, потому что мы не имеем права рассказывать о ее интимной жизни. Но важно то, что Галя и в жизни была такой же недотепой, как в кино. У нее довольно долго не было никаких романов. А во ВГИКе это не то чтобы порицалось, но вызывало недоумение. Потому что выбор там все-таки был: на полсотни девочек было пятьсот ребят, причем на любой вкус – от могучих кинооператоров и красавцев актеров до умников сценаристов. Но в конце концов и Галя завела роман… с Жан-Пьером! И это несмотря на то, что Россия – страна консервативная, у нас романы между белыми девушками и неграми – предмет осуждения и насмешек. А Галя и вообще не городская девушка, а из какой-то деревни. Но именно это олицетворение русской консервативности по уши втрескалось в африканца. Однако во ВГИКе никто на это и бровью не повел. Потому что Жан-Пьер был выше расовых категорий. Он был не просто яркой и обаятельной личностью, но и, бесспорно, будущим режиссером мирового класса.

Начиная с первых этюдов все его работы резко выделялись на фоне других ученических работ высоким профессиональным мастерством. А на третьем курсе он снял просто шедевр. Причем сначала, когда он рассказывал нам свой сюжет, мы в нем не увидели ничего особенного. Но потом…

Как тебе это пересказать? В общем-то он снял простую картину. Он взял с операторского факультета какого-то негра с абсолютно черным, просто эбонитовым цветом кожи и снял его на фоне русских церквей и белого снега. И построил на этом свой фильм. Там был какой-то сюжет, но не в нем дело. Просто сам визуальный ряд был настолько красивым и необычным – дух захватывало! Я до сих помню, как снежинки падали на курчавую голову этого черного мальчика и не таяли, как на его черной шевелюре лежал белый русский снег. Это действительно было маленькое чудо, и Жана с этим фильмом отправили на первый фестиваль африканского искусства в Дакаре. И он там получил «Золотую антилопу». То есть на первом африканском кинофестивале он получил первый Гран-при за лучший африканский фильм! Это все равно как получить первый «Оскар» в Америке!