Читать «Ветер с Варяжского моря» онлайн - страница 4

– Да, так чего ты? Не бойся ты меня! – Вышеслав улыбнулся, желая ее подбодрить, и хотел взять за руку. Но девушка отшатнулась, как от огня, вскинула рукав к лицу.

– Ой, Мати Макоше! Хлина-богиня! – шептала она. Вышеслав отметил краешком сознания и удивился, почему она поминает варяжскую богиню-охранительницу Хлину, но сейчас ему было некогда думать об этом.

– Да что же ты? – в досаде воскликнул он. – Что за беда такая? Ежели я княжич, так что – зверь лесной? Укушу?

Вышеслав протянул к ней руки, но девушка вдруг, как опомнившись, повернулась и бросилась бежать, мгновенно вмешалась в толпу суетящейся челяди и исчезла где-то между клетями. Вышеслав шагнул было за ней, но остановился. Что толку гнаться, если она и разговаривать не хочет?

«Вот, батюшкина слава! – с досадой подумал он и сплюнул на землю. Впервые в жизни ему пришлось пожалеть о том, что он доводится родным сыном князю Владимиру и наследует как его добрую, так и дурную славу. – Вроде не кривой, не рябой, а девки пуще огня боятся!»

Махнув рукой, Вышеслав повернулся и хотел идти назад к крыльцу. За воротами послышался дробный топот, громко раздающийся по бревенчатой мостовой. Еще какой-то боярин, боясь опоздать в поход, мчался к князю. Видно, к меду и пиву боится опоздать, – а как до похода дело дойдет, всех ли соберешь?

Но во двор въехало всего три всадника. Кони их были утомлены, на плащах и сапогах осела густая тяжелая пыль. Глянув на того, что первым соскочил с коня, Вышеслав насторожился, забыл даже о девушке. Этого гридя он знал – он служил в дружине Путяты, оставшегося посадником в Киеве на время отсутствия князя. Неспроста он появился здесь, в Новгороде, на другом конце Русской земли. Бросив коня, ни на кого не глядя, киевлянин устремился к крыльцу. Вышеслав поспешил за ним.

В гриднице было так же душно и шумно, хмельно-удалые заверения в верности мешались с запахами жареного мяса и пива. Киевлянин, расталкивая всех, не глядя на чины, протолкался вперед, оставляя следы дорожной пыли со своего плаща на одежде княжеских гостей. Все оборачивались, бранились, пытались отвечать ему на толчки, но он ни на что не обращал внимания, пробиваясь к высокому княжескому столу, где сидел сам Владимир.

Лицо светлого князя порозовело от выпитого меда, и сейчас он еще держал в руке большой заздравный рог, окованный позолоченным серебром. Но хмель над ним не имел большой власти – глаза его смотрели ясно. Он еще от порога палаты заметил и узнал Путятиного кметя, и между бровей его появилась маленькая тревожная морщинка. Но заметить ее мог только тот, кто хорошо его знал.

– К тебе я, светлый княже, от Путяты! – выдохнул киевлянин, кланяясь возле самых ступенек княжеского стола. – С вестью!

– Погоди, сокол, выпей сперва! – остановил его Владимир, и отрок мгновенно подал киевлянину чашу с пивом; – Сколько ты с вестью скакал – успеешь рассказать.