Читать «Трави трассу!» онлайн - страница 3

– А ты что сделал?

– Моя профессия – взлом, – самодовольно поведал юнец. – Вытащу тебе все, что захочешь. Впрочем, телик там, куда ты поедешь, тебе ведь не понадобится, а?

– Не думаю, что ты мне можешь его добыть, поскольку сам едешь туда же, – Уилл сплюнул.

В его глазах, взломщики были последним отбросами. Взлом – это не праведная кража, как скажем, продуктов в магазине. Красть у обычных людей, которые просто пытаются свести концы с концами, это не то, что красть у крупных компаний, которые в своих бухгалтерских отчетах все равно делают скидки на столько-то процентов потерь и которые все равно могут это себе позволить. Взломщики не хотят изменить систему, они хотят всего, что она может им дать, и плевать им, по чьим головам они идут, чтобы все это получить. Несмотря на все их разговоры о старых добрых временах, об их уголовной чести и «не сри у себя на пороге» трепе, они не задумываясь, стырят под заказ телик своей бабушки или ее инвалидное кресло лишь бы добыть себе новые отмычки или колеса.

– Если, как выйдешь, тебе понадобится помощь, – продолжал жирнолицый, – у меня есть один парень.

Уилл потерял к нему интерес. У него своих проблем хватало, и то, как зарабатывал себе на жизнь его временный сокамерник, к ним не относилось. Ничто теперь не имело значения, кроме того, как выжить эти шесть месяцев взаперти. Звучит словно пожизненное. А как же трасса? Из борьбы он теперь почитай что выпал.

Удовлетворение ему доставлял лишь тот факт, что сотня других неформалов или экстра-зеленых, как они еще себя звали, станут на его место в митингах протеста. Со всей страны они придут. Одни – стопом, другие приедут на своих ярко раскрашенных дряхлых колымагах – автобусах или машинах скорой помощи, – обреченных когда-то прошлыми хозяевами, но обретшие вторую жизнь благодаря тем, кто отвергает одноразовую культуру Ингерландии двадцатого столетия. Со всех уголков этого дурацкого острова они придут сказать строителям дорог, политикам и генералам Вавилона «хватит, пора кончать».

– … если хочешь, дам тебе его телефон.

Уилл встряхнулся. Этот крысеныш был так полон собой, что даже не заметил, что Уилл не слушает ни слова из того, что он говорит.

– Да, конечно, я подумаю.

– Подумай, парень, я ему скажу, что ты в порядке.

Глупый говнюк, подумал Уилл. За дверью камеры предварительного заключения послышались шаги, потом в замке повернулся ключ и внутрь вошел бобби.

– Ладно, подонки, фургон ждет. Давайте, шевелитесь…

Стоя посреди улицы спиной к гигантской кирпичной громадине, зовущейся Пентонвиль, Уилл впервые вздохнул полной грудью. Нельзя сказать, что воздух на Калейдониен-роуд был хоть сколько-нибудь свежее атмосферы на прогулочном дворе. Но при всех своих дизельных выхлопах и реве дорожного движения этот воздух был приправлен сладким ароматом свободы.

Уиллу не хотелось думать о шестимесячном периоде своей жизни со всеми его дурацкими ограничениями и мелочной мстительностью вертухаев. Как будто недостаточно того, что тебе отказали в свободе, эти задницы еще и думают, что им самим господом богом дано право наказывать тебя. Все это было устроено, чтобы тебя унизить, сломать твою индивидуальность и превратить в какого-то там послушного ребенка без единственной собственной мысли. Ну, если они думали, что полгода взаперти заставят его присоединиться к их крысиной гонке, они еще попляшут. Ну и что, что после тюремного парикмахера у него осталась сравнительно аккуратная голова, Уилл ведь все равно не намерен проситься на работу в магазин или в банк. Что за бред. Как будто там возьму такого как он. Ни в коем разе.