Читать «Мой волк» онлайн - страница 3
Грант Игнатьевич Матевосян
— Айта, пришёл? — вытащил голову из ног Грайр. — Отгадай загадку, отгадаешь, вместо тебя пойду в Кировакан учиться. Что это — нос горячий, жопа холодная.
— Ты как это брата встречаешь? — надевая трёхи, сказал отец.
— А он что мне привёз из города — ничего.
— Неетый, непитый, среди чужих… ослепнуть мне.
Отец пошёл задать корма коровам. Куры высыпали из хлева, встав на изгородь, дожидалась своего сена коза. Корова Нахшун, выгнув шею, смотрела на меня и мычала. Она была тяжёлая, вот-вот должна была отелиться. Она в этом месяце, а Сатик в мае.
— Самый трудный этот год, — сказал отец, — перетерпи зиму, в ноябре деньги за Нахшун отдам тебе.
Я не хотел, чтобы в этом доме что-то менялось.
— Нахшун не продавай, — сказал я.
— Придётся продать, — сказал отец.
— Не продавай, я обойдусь.
Он мягко улыбнулся и, проходя рядом со мной, прижал мою голову к груди. Я быстренько почистил хлев, укрепил сено в сеннике, нащупал телёночка в животе Нахшун — телёнок блаженствовал-играл в животе матери.
— Твой дед Аветик, — входя в хлев, сказала мать, — понимал в коровах больше фельдшера, но ни разу досыта не поел, со скотиной тебе нечего делать.
Мы поели картошки, поджаренной на буковом масле, выпили чаю с сушёными грушами. В обед ели сваренную с солью картошку и солёную капусту. Грайр стал показывать Нанарик волка на стене и стянул у неё одну картофелину. На стене никакого такого лгунишки-волка не было, а одна из картофелин вроде бы пропала. Нанарик заподозрила неладное.
— Армик, после трёх четыре идёт или пять?
— Четыре.
— А почему у меня не пять картошек?
— Сосчитай до десяти, десять будет, — сказал Грайр. — Один, два, три, четыре, пять… десять… — И Грайр взвалил на плечи капкан, пошёл ловить лисицу, в наших бедных краях он видел на снегу следы лисицы. А отца всё ещё не было.
— Армик-джан, холодно там?
— Когда прихожу с занятий, иду к Асмик, сидим с ней возле печки, пока ихние придут. А после в постель забираюсь и читаю.
— А как же утром?
— Утром на занятия бегом идём, а когда бегом — не так холодно.
— Ну в постели, когда читаешь, книжки читаешь, а как же уроки?
— Один раз в театре был.
— Не стесняйся, к Седраку иногда заходи.
— Не нужны они мне.
— Горячего обеда дадут.
Стесняясь, словно в чужой дом заходил, показался в дверях отец: он отнёс смолоть единственный мешок зерна, а мельницы стояли замёрзшие, встретившиеся по пути люди сказали, что все мельницы на нашей реке до самого большого Дебета замёрзли, не работают, а и заработают, всё равно молоть нечего.
— Ох, ослепнуть мне, ослепнуть мне. Если на наших жерновах крупы тебе наделаем, сумеешь как мужчина обед себе сварить? Горячий обед тебе будет, месяц проживёшь, и не хлеб — не испортится. Давай крупы наделаем.
— Сварил бы, да дров нет. Училище когда дрова даёт, в два дня кончаются.
— А кто это Асмик? Скажи Асмик, пусть сварит для тебя.
— Можно, — сказал отец.
«Нет, нельзя, — подумал я, — Асмик узнает, что я ем одну пустую крупу на воде, нельзя».
— Нельзя, — сказал, оторвавшись от книги, Грайр.
Отец с матушкой повернулись к нему: