Читать «Б. Вавилонская» онлайн - страница 112

Ленин. Это и есть райские гурии? О господи, куда я попал… Правы были большевики – все это поповские сказки. Нет никакого рая на том свете, а только черт знает что такое. Отпустите меня, старые ведьмы!

Поручик (под гитару). За нашим бокалом сидят комиссары, и девочек наших ведут в кабинет…

Брежнев. Я люблю девочек. И комиссаров люблю.

Хрущев. Правильная мысль. Выпить после работы. Я поднимаю этот бокал за…

Сталин (поднимая два рога с вином). Мыкыта.

Хрущев (быстро). …за дорогого и всеми любимого…

Сталин. Это не твои рога?

Хрущев. Хе-хе-хе. Ха-ха-ха. Никак нет. Вам виднее, товарищ Сталин.

Сталин. Я предлагаю выпить за то, чтобы товарища Хрущева положили в Мавзолей.

Ленин. Сейчас. Еще чего. Он толкаться будет.

Сталин. Дали успокоиться. И тут же выкинули вон! собакам! как падаль!

Хрущев. Товарищ Сталин! Это был просто политический акт! Ну вы же сами учили – все грехи сваливать на предшественников. Народ должен верить в вождя. А для этого все плохое надо приписать прошлому вождю. Для своего времени вы были правы. Но уж очень страшно всем было. От страха и работали хуже, ответственности боялись. Надо было воздуху-то подпустить, чтоб дальше страну двигать. А так-то я ничего.

Сталин. Так. А теперь – не страшно? А теперь – без страха работают лучше? Двинули страну? Кому двинули? Продуванили, да, раздербанили? Воздуху подпустили. Вони подпустили!

Троцкий. Боже мой, неужели нельзя хоть сейчас, спокойно, в дружеском кругу, выпить чаю, отдохнуть, поговорить спокойно о милых пустяках, вспомнить с улыбкой минувшие дни… неужели мы всей своей беззаветной деятельностью во имя высшей цели, всем своим святым горением и самосожжением не заслужили хоть час спокойной человеческой жизни? Ведь если я гореть не буду, и если он гореть не будет, и если мы гореть не будем – то кто же здесь рассеет тьму?

Горький. Дорогой вы мой человек. Где уж нам, дуракам, чай пить. Это вы в своем хедере беллетристики начитались. Люди, мол, просто сидят себе и пьют чай, а в это время складываются их судьбы и разбивается их счастье… А на самом деле – какой чай? Спирт. Шашку! Коня! Человек – это звучит гордо! А выглядит мерзко. Кто сказал? Не помню.

Ленин. Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество. Хм. Как-то коряво. Но ничего. Схавают. Да, вот, тоже, помню писателя. Не нашенский. Тоже написал. Про безумное чаепитие. Они там чай пили-пили, пили-пили, посуды грязной уйма, переругались все, девочку какую-то обидели.

Комиссар. Вот которые чай пили – они-то державу и пропили в результате. Это ж надо – чтоб от Японии до Англии зияла родина моя!

Врач-вредитель (делает ему укол). Это вы спрашивали, кто еще хочет комиссарского тела? Нет? Ничего, все равно успокойтесь.

11.

Сталин щеточкой чистит сапоги. Заботливо отряхивает мундир. Держится рукой за сердце. Достает пузырек, капает в стакан, выпивает, ждет.

Ленин, приволакивая ногу, тяжело садится. Вытряхивает из трубочки таблетку и кладет под язык. Прикрывает глаза, тяжело дышит. Потом начинает поправлять старенький галстук, аккуратно поддергивает брюки на коленях.