Читать «Победы и беды России» онлайн - страница 340

И суть дела вовсе не в том, что поэт говорит нечто о природе, истории, народе: сказать о чем-нибудь могут многие, и совершенно ясно, в частности, что многие современные поэты фактически говорят о природе, истории, народе гораздо больше, чем Николай Рубцов. Дело в том, что в его поэзии как бы говорят сами природа, история, народ. Их живые и подлинные голоса естественно звучат в голосе поэта, ибо Николай Рубцов был, согласно уже приведенному слову Есенина, поэт «от чего-то», а не «для чего-то». Он стремился внести в литературу не самого себя, а то высшее и глубинное, что ему открывалось.

Именно поэтому его стихи органичны и не несут на себе того отпечатка «сделанности», «конструктивности», который неизбежно лежит на стихах, написанных «для чего-то». И сложность его поэзии — это неисчерпаемая сложность жизни, а не сложность конструкций, любая из которых состоит из ограниченного количества элементов и связей.

По определению П. А. Флоренского, сделанные предметы блестят, а рожденные мерцают. В поэзии Николая Рубцова есть это живое мерцание.

* * *

В заключение скажу еще раз о том, что при всей безусловной ценности творчества Николая Рубцова даже в зрелой его поэзии нетрудно обнаружить множество недостаточно совершенных строк и строф.

Но вот характерные размышления читательницы, влюбленной в рубцовскую поэзию. Юлия Хайрутдинова родилась в том 1963 году, когда поэт обрел зрелость; она пишет, что даже не может анализировать стихотворения Николая Рубцова: «…потому что не могу смотреть на них как на что-то постороннее, подлежащее оценке и обсуждению. Конечно, и во многих поздних стихотворениях встречаются „неживые“ строки, но мне, честно говоря, просто не хочется их замечать. В конце концов, маленький недостаток только подчеркивает гармоничность целого».

И все же об этом стоит поговорить — особенно потому, что в самое последнее время появились выступления, пытающиеся умалить наследие Николая Рубцова именно из-за несовершенства его стиля.

Выше были приведены слова Сергея Викулова о неимоверно трудной судьбе поэта, о том, что «жизнь, кажется, сделала все, чтобы убить зернышко его дарования». И в конечном счете «недостатки» поэзии Николая Рубцова — своего рода следы, вмятины, оттиски того беспримерного давления тяжкой судьбы, которое преодолевал поэт. Мне могут возразить, что читателям нет дела до трудностей судьбы поэта, что им нужны завершенные плоды творчества, а не предшествующая их появлению борьба творца — пусть даже героическая. Но поэзия говорит нам, нашей душе гораздо больше, чем мы отчетливо осознаем.

Каждый, кто смог открыть душу поэзии Николая Рубцова, так или иначе чувствует ту чудодейственную силу преодоления, которая в ней воплотилась, — чувствует, в частности, и благодаря стилевым несовершенствам рубцовского стиха. Они как бы и свидетельствуют, что «жизнь сделала все, чтобы убить», но поэт тем не менее сумел коснуться высот духа и искусства.