Читать «Победы и беды России» онлайн - страница 293

Вместе с тем подобного рода факты свидетельствуют о главном: о «местопребывании» интеллигенции между народом и государством; нарушение этого «статуса» дискредитировало даже такого кумира, как Милюков.

И в основе своей российская интеллигенция так или иначе осуществляла свое «назначение» и до 1917 года, и после него, пусть и имеется масса примеров экстремизма и «предательства».

Вполне закономерно, что в наши дни, когда, как многие еще и сегодня полагают, в России-де создается демократический строй, формируется правовое государство в западном духе, нередко слышатся голоса о неизбежном отмирании интеллигенции. Вопрос только в том, возможна ли демократия западного типа в России? Ведь для ее осуществления необходимо не только создать демократические институты и процедуры, но и кардинально преобразовать сам народ страны…

В заключение позволю себе еще раз процитировать Чаадаева (это особенно уместно, поскольку его великое наследие подверглось грубой фальсификации и вообще остается почти неосвоенным):

«Идея законности, идея права для русского народа — бессмыслица (выделено Чаадаевым. — В. К.)… Никакая сила в мире не заставит нас выйти из того круга идей, на котором построена вся наша история, который… составляет всю поэзию нашего существования» (в том числе, добавлю от себя, поэзию существования интеллигенции, воссозданную во всей ее полноте русской литературой и искусством…).

Глава вторая

«ТРОЙКА» МАРКУСА ВОЛЬФА

С глубоким удовлетворением прочитал я в «Дне» работу молодого политолога, вернее будет сказать, представителя современной историософии Александра Дугина «Великая война континентов». Воскрешение и дальнейшее развитие «евразийского» мышления — это, по моему убеждению, необходимейшая задача нашего самосознания.

Мне лучше многих известно, что еще недавно «легальное» изложение евразийских идей было, в сущности, невозможным. В 1981 году я опубликовал в «Нашем современнике» (№ 11) статью «И назовет меня всяк сущий в ней язык…», где, помимо прочего, попытался в какой-то мере выразить «евразийское» понимание основных судеб России (противопоставив его гораздо более «привычному» — «славянофильскому»). Но в результате журнал подвергся всяческим репрессиям — вплоть до обличительного постановления ЦК КПСС. Естественно, я испытываю потребность вступить в диалог с исследователем нового поколения, возрождающим плодотворнейший путь познания России и мира в целом. Присутствует в этой потребности и уже чисто личный подтекст.

Говоря о послереволюционном времени, А. Дугин утверждает, что «триумфом „евразийцев“ было создание в Красной Армии в 1918 году ГРУ (Главного разведывательного управления) под руководством Семена Ивановича Аралова, бывшего царского офицера, до 1917 года связанного с военной разведкой». А. Дугин, между прочим, здесь не вполне точен, ибо С. И. Аралов стоял во главе более крупной «единицы» армии — Оперода (Оперативного отдела) Всеросглавштаба, куда разведка входила как одно из отделений. А непосредственно руководил ею приглашенный Араловым бывший Генерального штаба капитан Борис Иннокентьевич Кузнецов (1889–1957).