Читать «Моги и их могущества» онлайн - страница 16

– У тебя какой предел? – поинтересовался Рам.

– Ну, пять-шесть разбиваю, как видишь.

Притихшая группа ждала продолжения.

– А если восемь? – непринужденно спросил Рам.

– Восемь не получается. А ты? Можешь?

– Могу, – сказал Рам, оценивающе взглянув на кирпичики. – И даже десять. Причем могу это сделать тобой.

– Как это, – удивился сэнсэй, – что ты имеешь в виду?

– Очень просто. Ты подойдешь и расколешь десятку – если я буду тобой бить, конечно. Попробуем?

Тренер замолчал, недоверчиво поглядывая на Рама-Охотника, а тот, повернувшись к избранной троице, спросил одного из парней:

– Хочешь десять кирпичиков поломать?

– Хочу, – ответил парнишка. – Но я больше трех не пробовал.

– Это ничего. Пробовать буду я. Давай разминочку. А уважаемый гуру добавит пока пять сверху.

Тренер послушно добавил кирпичей, и Рам, встав со стула, пристально всматривался в движения каты. Движением мизинца он сопровождал удары по воображаемому противнику, и было заметно, как он постепенно перехватывал управление двигательной системой парнишки, подчинял себе реактивную схему, переводя исполнителя как бы на автопилот.

– Пошел, – сказал, наконец, Рам, и парень, не прекращая каты, приблизился к помосту с кирпичами. По следующему сигналу был нанесен резкий удар, и стопа кирпичей раскололась надвое... Притихшая группа шумно вздохнула.

– Ну, никто не хочет с ним бой провести? – поинтересовался Рам.

Желающих не нашлось. Эффект, надо признать, был ошеломляющим. Этот случай неплохо демонстрирует принцип действия чар, очевидно, известный и древним магам – избирания привода, или выходного усилителя для конечного действия.

Начинающий каратист оказался в роли сказочного героя, получившего волшебную силу, притом что он был не субъектом собственных сил, а агентом этой посторонней, ему не подчиненной, наоборот, подчиняющей его силы. Применяя старое, но точное выражение, можно сказать, что он был заколдован, или на время околдован исходившим от Рама могуществом. Действие чарьи, таким образом, в сущности схоже и действием других естественных сил, которые человек способен перераспределять с помощью особых, подходящих устройств. В работе «Иенская реальная философия» Гегель назвал это «хитростью разума»: «На широкий конец мощи воздействуют острым концом хитрости».