Читать «Моги и их могущества» онлайн - страница 12

В сущности, все униженные – это не пожелавшие или не сумевшие возвысить себя; чем больше их количество, тем сильнее социальная тяга вниз; как раз необжитость высокого уровня внушает подозрительность ко всякому пребывающему в нем, тот отрицательный оттенок, связанный с понятием высокомерия.

Но высокомерие – это и напоминание, и спасительный шанс принять ту же мерку, во всяком случае, утверждение того, что высокая мерка есть.

Очень точное наблюдение можно найти у Гегеля: «Великий человек имеет в своем облике нечто такое, благодаря чему другие хотят назвать его своим господином; они повинуются ему вопреки собственной воле, вопреки их собственной воле его воля есть их воля».

Трудно сказать точнее об отношении окружающих к могу, пребывающему в ОС. Словно бы Гегель совершал прогулки вместе с могами по линиям Васильевского острова.

Можно высказать и такое соображение: необходимость хранения высокой мерки, необходимость того, чтобы она не стерлась в эстафете поколений (что было бы невосполнимой потерей человечества, утратой надежды на будущее могущество) в какой-то степени обезоруживает окружающих перед ее ответственным исполнением, открывает все двери при достоверном предъявлении «я могу» и напротив, продуцирует ярость и неизбежное возмездие в случае профанации, недостоверного предъявления, стирающего понятие об истинной высоте достоинства.

Впрочем, когда я изложил эту мысль Зильберу, он призадумался и сказал, что я прав только отчасти, а вообще-то присвоение «я могу» глубочайшим образом репрессировано культурой с того времени, как победил принцип рациональности: мог входит в ОС вопреки запрету и забвению, вот почему всякая практика в ОС, утверждающая могущество человека, с позиций культуры оказывается аморальной, «бесчеловечной», «преступной» и т.д., одним словом, угрожающей пребыванию человека в привычном ему низкомерии...

Еще несколько замечаний о состоянии «я могу».

Если суммировать соответствующую установку общества одним кратким девизом, то девиз будет звучать так: туда нельзя. Похоже, что на каком-то этапе ранней человеческой истории произошло сражение между двумя конкурирующими, враждебными друг другу моделями развития сознания, между двумя потенциальными векторами духовной эволюции – между Логосом и – назовем это так – Могосом. Сражение продолжалось долго, не менее семи столетий, и закончилось победой Логоса, что и было закреплено в области веры отождествлением Логоса с божественной эманацией («и слово было Богом»), а в области разума – торжеством рациональности, т.е. совершенствованием или эволюцией интеллекта с помощью внешних подпорок, разного рода искусственных средств – текстов, инструментов, приборов.

Следы этой глобальной борьбы можно встретить в любой культуре, адептам поверженных учений (точнее говоря, практик) был приклеен ярлык «нечистых сил», «порождений ада», «демонов» и т.п. Скажем, поверженная практика Авесты, последний исторический оплот Могоса, носителями светлого начала считала асуров, темного – дэвов. В соседней Индии дэвы – это боги, а асуры – носители зла.