Читать «Тосканский принц и канатная плясунья (Амедео Модильяни – Анна Ахматова)» онлайн - страница 7

Анна, конечно, ничего не знала о человеке, который поразил ее воображение своей изысканной красотой: «У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами – он был совсем не похож ни на кого на свете». Он обратил на себя внимание Анны затаенной горечью в этих обворожительных искрящихся глазах, красным длинным шарфом, элегантно-мятой черной шляпой, трогательно-оборванными обшлагами рукавов бархатного пиджака. А более всего тем, что он с невероятной быстротой рисовал в синем блокноте диковинные, изысканно-удлиненные портреты и немедленно рвал их с неистовым ожесточением, бормоча:

– Не то, не то, опять не то!

– Что вы делаете? – спросила Анна, не выдержав и подойдя к нему.

– А что? – удивился художник, не поднимая глаз и набрасывая очередной портрет. – Нет, не то!

И новые клочья упали на пол.

– Что не то?! – почти возмущенно вскрикнула Анна.

– Не то лицо! – раздраженно ответил Модильяни и наконец-то поднял на нее глаза.

И обмер, потому что на сей раз лицо было то…

– Я тоже рву свои неудачные стихи, – пробормотала Анна, смущенная этим пожирающим, раздевающим, обжигающим взглядом любимца женщин.

О да, Модильяни был любимец женщин! Появившись в Париже в 1906 году, он был невероятно красив в бархатном костюме бежевого цвета с перламутровым от бесконечных стирок оттенком, в ежедневно стиравшейся голубой рубахе (Модильяни отличался маниакальной чистоплотностью) с небрежно повязанным шейным платком. Он обладал подлинной артистической элегантностью, которой безуспешно пытались научиться другие. Его чары всегда обеспечивали ему легкий успех. Он был неотразим! Среди натурщиц и шлюх он носил прозвище «тосканский принц», иногда даже – «тосканский Христос». Еще на Монмартре, откуда Амедео перебрался на Монпарнас, прожив там три года, он менял девочек как перчатки. Страстную блондинку Мадо он, по слухам, увел у самого Пикассо, который славился отвязной сексуальностью. Рассказывали, что мимолетные победы Модильяни непременно заканчивались стычками с обитателями Горы Мучеников, которые были в ярости от успехов этого чужого «охотника». Однако Модильяни умел драться, так что всегда выходил победителем.

Вообще говорили, что он способен увести любую женщину, какую только захочет. Франциск Ассизский свистом причаровывал птиц, ну а Модильяни очаровывал женщин. Каждому свое! Бывают такие мужчины, особенно среди темноглазых утонченных красавцев. Что и говорить, бывают! И «высвистывают» они себе – минутное веселье, а бедным доверчивым птичкам – погибель…

– Как можно работать в таком шуме? – спросила Анна, чтобы скрыть смущение.

Модильяни ответил так, как всегда отвечал женщинам (один из его приятелей даже записал эти слова, настолько часто они повторялись):

– Да, здесь тяжело… Я из Италии, где все дышит искусством. О Флоренция! Или родной мой город Ливорно… Меня тянет туда. Счастье там, и там здоровье… Но живопись сильнее. А только в Париже я могу работать – страдать, быть несчастным, но работать!