Читать «Рейволюция. Как это было на самом деле» онлайн - страница 43

– Какой медляк-то? – пытался объяснить я. – Не бывает на вечеринках медляков!

Он достал волыну и говорит:

– Точно не бывает?

У меня на кассете была единственная песня, дописка в самом конце. Просто чтобы на кассете не оставалось пустого места. Кажется, какой-то саундтрек. Я поставил ему и говорю:

– Вот. Больше нет ничего. Честное слово.

Он взял наушник, в такт покачал головой, послушал и сказал:

– То что надо. А ты говорил, нету!

DJ Слон (Олег Азелицкий): В том году до меня вдруг дошло, что уже несколько лет подряд я являюсь полностью профессиональным диск-жокеем. Сначала я ведь соглашался играть бесплатно. Но потом это стало уже невозможно. Тогда в стране было от силы тридцать диджеев, причем модных – всего несколько. Леха Хаас, Женя Грув, Костя Лавски ну и я… Меня звали играть чуть ли не каждый день. Звонят:

– Приезжай, поиграешь!

– Я спать хочу!

– А мы дадим тебе на такси!

Потом стали платить сто пятьдесят–двести долларов за сет. А в 1996-м я уже легко мог получить за выходные пятьсот долларов. По тем временам фантастические деньги. Клубов стало много, диджеи были нарасхват, и для всех нас постепенно начиналась совсем другая жизнь.

Гламур подкрался незаметно (1997)

Павел Стогар (промоутер): Клубов вдруг стало много. И постепенно стали появляться клубы совершенно не такого плана, как “Тоннель”. Самым первым заведением для тех, кого сейчас называют гламурной публикой, стал “Конюшенный двор”. В 1996-м это было единственное место, где можно было тусоваться. Для состоятельной публики это был такой опознавательный знак: “свой–чужой”. Люди, которые сюда ходили, “Тоннель” просто игнорировали. И вообще считалось, что ходить в “Конюшню” престижно. Например, Людмила Нарусова, супруга тогдашнего петербургского мэра Анатолия Собчака, иногда привозила в этот клуб свою дочку, Ксению Собчак. Сама она садилась где-нибудь в уголок, а Ксюша плясала, плясала…

DJ Лена Попова: В 1996—1997 годах на вечеринках стали появляться малолетки. Может, в самом начале и мы так выглядели, не знаю. Но когда это стало массовым явлением, это стало невыносимо. В какой-то момент мне даже стало интересней гастролировать, чем играть в Петербурге. Потому что летишь, например в Новосибирск, а там примерно такая же ситуация, как у нас десять лет назад. И сам от этого становишься немножко моложе.

DJ Анжела Шульженко: В клубы вдруг повалили толпы непонятных людей. Всяких левых тетечек, которые объедались непонятно чего и ждали, когда их вштырит. Они ночь напролет бродили по танцполу и морщились: че-то сегодня нас не прет.

DJ Magic B (Василий Борисов): Раньше это было в диковинку. Все было новое, свежее, люди очень живо интересовались музыкой. Тогда ведь не было ни Интернета, ни МР3 в свободном доступе для скачивания. Все приходили, слушали музыку в исполнении диджеев. Сейчас проще – нарыл чего-то в Интернете, наслушал чего-то у приятелей – и, не побывав ни на одной вечеринке, вроде как уже специалист. Я смотрю на современную молодежь и вижу, что это такой же дремучий лес, как пятнадцать лет назад, только стало больше самомнения. В плане музыкального интеллекта так ничего и не прибавилось.