Читать «Идеал фантазии (Екатерина Дашкова)» онлайн - страница 18

Тем временем император Петр мог служить живой иллюстрацией к изречению: «Кого боги хотят погубить, того они лишают разума». Он не переставал праздновать заключение мира с Пруссией. 22 июня в Петергофе состоялся пышный ужин на пятьсот персон, затем фейерверк, затем Петр с Елизаветой Романовной отправились в Ораниенбаум – это было место, где фаворитка царствовала безраздельно, ее любимый город. Законной жене было предписано ждать супруга и его любовницу в Петергофе, куда они намеревались воротиться к 29 июня – попраздновать день ее ангела. Это был с их стороны акт милосердия! Ведь никому не ведомо, когда и где ей доведется встретить следующий день ангела. Может статься, и в монастыре…

Впрочем, воротясь, Петр Екатерины в Петергофе не обнаружил. По рассказам слуг выходило, что она накануне уехала вместе со своей придворной дамою и графом Орловым, а куда – не сообщила.

– Сбежала с любовником императрица! – захохотала Елизавета Романовна, бывшая очень подшофе.

Однако Петр отчего-то забеспокоился и попытался разыскать жену: вдруг шутки шутит да спряталась за каким-нибудь кустом?..

Нет, она не спряталась. Она прислала мужу небрежную записку, в которой сообщила, что находится в Петербурге, где и провозгласила себя самодержавной государыней Российской империи.

– Позвольте, а кто же теперь я? – наивно спросил Петр, прочитав записку.

Ответ на сей вопрос ему предстояло получить в ближайшем времени…

О том, что императрица едет в Петербург, Катерина Романовна, конечно, знала и готовилась встретить любимую подругу в полной боевой форме. И как испортил триумф этот каналья портной, из-за которого она проспала осуществление того самого комплота, подготовке которого, можно сказать, посвятила жизнь. Вернее, последние несколько месяцев ее. Вообще-то Катерина Романовна никогда не обращала внимания на то, во что и как одеваться, а потому не раз ловила промельк ехидных усмешек на лицах знакомых дам. На этих гусынь ей было наплевать, но хотелось нравиться обожаемой государыне! И она не пропустила мимо ушей, когда сестрица Елизавета Романовна скучающим тоном сказала:

– Тебе, Катенька, мужское платье весьма пристало бы с твоими-то манерами да сложением!

Елизавета Романовна, даром что уродина, считалась законодательницей мод, и некоторые находили ее манеру носить вместо бальных башмаков сапоги со шпорами весьма возбуждающей чувства.

Именно этого – возбудить нежные чувства императрицы – и хотелось страстной княгине Дашковой, когда она заказывала себе мужской костюм. Увы, трижды увы! В такой великий день ей пришлось тащить на себе корсет и фижмы!

Дворец был окружен множеством народа и войск, со всех концов города стекавшихся и соединившихся с измайловцами. Катерина Романовна вынуждена была выйти из кареты и пешком пробиваться сквозь толпу.

«Кабы они знали, кто я, то подняли меня бы на руки и внесли во дворец!» – отчаявшись, подумала Дашкова. Сия воображаемая сцена, которая, конечно, найдет свое место в той книге, коя будет ею когда-нибудь написана, придала ей сил. Последним немыслимым рывком она одолела оставшееся расстояние до дверей и наконец очутилась в передней – со вскруженной головой, с изорванными кружевами, измятым платьем, совершенно растрепанная – и поторопилась представиться государыне. Екатерина с некоторым недоумением посмотрела на княгиню, но тут же от всей души обняла ее.