Читать «Чудовище (сборник)» онлайн - страница 47
Ярослав Астахов
Художник распахнул шкаф, где хранил аптечку. Стремительно выхватил из-под груды таблеточных облаток, с шорохом разлетевшихся по всему полу, большие ножницы. У них были широкие острые лезвия. С их помощью Велемир надеялся произвести приготовления к перевязке быстро, не причинив дополнительного страдания.
Склонившись над распростертым телом, он вздрогнул. Глаза учителя, лишь несколько мгновений назад безжизненные, закаченные под лоб – смотрели теперь в упор. Цепко и
И в следующий миг Альфий, будто пружина, высвобожденная случайно, взвился с постели. Теперь его глаза были раскрыты неимоверно широко и блуждали, вид был безумен.
– Не-е-ет! – завизжал он вдруг, и одновременно с этим истерическим воплем ударил резко и больно художника по руке, что держала ножницы.
Лезвия просверкнули в воздухе.
Оттолкнув друга, учитель повернулся к двери и пулей вылетел вон, с грохотом опрокинув в сенях жестяную шайку.
4
Весь этот день художник не выходил из дому. Под вечер он задремал, но сразу же в оконное стекло стукнул камешек. А через некоторое время другой – кто-то стремился привлечь внимание его.
Нехотя Велемир поднялся и отмахнул тонкую занавеску. Шагах в двадцати от дома, ссутулившись, стоял Альфий. Он будто бы хотел сделаться незаметным, укрыться меж низкорослых кривых берез.
Учитель подавал знаки, чтобы художник вышел. Но замотал головой, когда Велемир, в свою очередь, сделал приглашающий жест и кивнул на дверь.
И наконец Велемир поддался немой мольбе.
Альфий вел, точнее же сказать,
«Быстрее! Я объясню все позже». Не обращая внимания на попытки художника расспросить его, мрачный и напряженный, Альфий не проронил по дороге затем ни слова.
Народу в заведении собралось в тот вечер немного, как и всегда. Местные предпочитали проводить время в кругу семьи или друг у друга в гостях. Но Альфий, проявляя какую-то маниакальную осторожность, выбрал для предстоящего разговора столик, стоящий наиболее далеко от стойки, к тому же прячущийся в тени. Присаживаясь, он расстегнул меховую куртку. Вместо рубашки с галстуком, ношением которого в глуши учитель весьма гордился, под курткой обнаружился бинт. Полосы этого бинта, грязно белые, намотанные беспорядочно и неровно, стягивали Альфию грудь и горло. Широкое кровавое пятно проступало там, где шея переходит в плечо.
– Помнишь неприятный разговор, что был у нас неделю назад? – произнес Альфий тихо, опасливо оглянувшись. И все дальнейшее он говорил полушепотом, и близко наклонясь к художнику через стол. – Тот разговор затеял ты сам, и он касался моего поведения. Тогда ты меня застал – помнишь? – за невинной забавой, помогающей снимать стресс… Понимаю, «стресс» – пустое для тебя слово. Но это было б не так, если бы ты вел жизнь, подобную моей, друг… то есть – если бы ты