Читать «Опоздавшая молодежь» онлайн - страница 197

— Это будет хорошенький удар, — повторял Танакадатэ.

— Но вы не окажетесь в ответе за дыру в программе?

— Сразу же выгонят. Ведь профсоюз работников телевидения немощный. Но зато это будет хорошенький удар твоему дерьмовому политику.

— Вы просто фанатик, — сказал я, задыхаясь и еле поспевая за Танакадатэ. — Наверно, и в армии вы были таким же фанатиком.

— Вместо интервью с Асако Исихара можно будет пустить какой-нибудь комикс. Например. «Дед Альфа-альфа», — сказал Танакадатэ, смелость которого перешла уже все границы.

На стуле перед высокой деревянной загородкой в дальнем углу огромной, как сарай, студии сидела полная рыжеволосая женщина, и на нее, точно дула, были нацелены объективы трех телевизионных камер. Между женщиной и камерами ослепительно сияли софиты. Когда мы с Танакадатэ вошли, женщина повернула к нам крупную, как у медведя, голову. В эту секунду я почувствовал такую бешеную злобу, что даже задрожал, будто все тело от головы до ног лишилось крови. Я испытывал злобу на политический фарс, который вынуждали разыгрывать меня и эту уже немолодую флегматичную женщину, утонувшую в кресле и с любопытством рассматривающую меня своими огромными влажными глазами, — фарс, предназначенный, как рассчитал в своей грязной голове Тоёхико Савада, миллионам японцев, собравшихся у своих телевизоров.

— Вы не хотите отдохнуть? Программа, видимо, будет изменена, — сказал Танакадатэ.

Лес осветительной аппаратуры и телевизионных камер и молчаливые люди в темной тени этих джунглей тихо отступили в еще более густую тень. Из светлого квадрата контрольного пункта наверху справа тоже исчезли люди. В освещенном круге остались лишь Танакадатэ, я и продолжавшая сидеть в кресле Асако Исихара. Для нас тени не существовало. Мы были освещены со всех сторон. Нас окружал удивительно теплый покой, как в семейной драме времен викторианской Англии. И я спокойно стал думать о ревущем огромном Токио за безмолвным лесом студии, об улицах, кишащих врагами, чужими мне людьми. «И в этом тихом лесу я должен кормить своим мясом шутовства этих диких зверей? Нет, ни за что».

— Мы обсудили все и решили, что просто не можем заставить себя пойти на скандал ради Тоёхико Савада. Исихара-сан, вы собираетесь лить грязь на Кикавата, так что, казалось бы, это ваше дело. Но у меня нет никакого желания копаться в этой грязи.

Танакадатэ, воскрешая свое прошлое летчика морской авиации, сделал это заявление с вежливой грубостью военного устава. И с твердым намерением больше не раскрывать рта плотно сомкнул губы. Танакадатэ прерывисто дышал, губы из красных стали лиловыми, почти черными, и на этих губах, напоминавших рану, появилась слюна, смешанная с кровью. Он прикусил их. Я заметил, что он весь дрожит. Меня испугал этот не молодой, но все еще фанатичный человек. Я испытал страх, до жути реальный, поднявшийся из глубин памяти, страх, сродни тому, который я испытал однажды еще в деревне, когда там буянили пьяные курсанты…