Читать «КОРПУС» онлайн - страница 56

Однако на сей раз Белый повел себя как-то странно. Вздохнув, он взял горсть снега и медленно сжал ладонь. Потом столь же медленно разжал. Снежные комочки плавно опустились вниз – и через пару секунд невозможно было понять, запускал ли он вообще руку в мягкий белый порошок?

– Не липнет, – тихо, с какой-то отчаянной досадой произнес Белый. – Всегда рассыпается. Даже снежка не слепить.

– А зачем вам это? – удивился Костя. Странные какие-то сегодня у Белого желания. Хотя… Разве это странное желание – слепить снежок? То есть, для него, Кости, не странное. А для Белого?

– Неужели не понимаешь? – с едва заметной досадой спросил его Белый. – Забыл, что ли, как сам играл в снежки?

Конечно, он помнил это. Он даже был чемпионом, когда соревновались на меткость. А соревновались давно, еще в четвертом классе, в том первом зимнем походе. Состязание устроили специально. Бегать просто так, орать и кидаться им быстро надоело. Желудки прогибались от тяжести съеденного только что обеда. Налопались от пуза. Как всегда, у них вышло что-то среднее между супом и кашей. Да у них это так и называлось: супокаша. Дежурные вытряхнули в котел несколько пакетиков сухих супов, бухнули туда же вермишель, а когда все это сварилось, вскрыли пару банок тушенки и аккуратно размешали специальной ложкой – на длинной, тщательно обструганной палке. Костя сам в свое время выстругал ее своим слегка затупившимся перочинным ножом. Тем самым, с обшарпанной синей ручкой. Это было еще в сентябре, когда Наталья Владимировна начала водить их в походы. И с тех пор всегда пользовались Костиной "палкой-мешалкой" – такая уж у них возникла традиция. В походах нельзя без традиций.

Сперва походы были короткие – на один день. И Костя даже возмущался: чепуха, а не походы! Все, буквально все не совпадало с мамиными рассказами. И в книжках писалось по-другому. Где палатки? Где огромные, в сорок килограммов, рюкзаки? Сейчас и вспоминать смешно. Будто он, худющий исцарапанный четвероклашка, мог тогда нести настоящий груз! Сломался бы на первом же переходе.

Зато потом были и ночевки, и тяжести. Кое-кто, конечно, пробовал ныть. И не только девчонки, но и пацаны тоже. Даже лучший Костин друг Андрюха Зайцев однажды стащил со спины рюкзак, уселся на него и заявил, что все, дальше он никуда не пойдет, потому что устал, и вообще. Правда, Андрюха быстро опомнился, когда знакомый Натальи Владимировны, дядя Саша, взял у него рюкзак и спросил: "Без груза топать можешь? Тогда топай. А если очень уж притомился – скажи, я и тебя могу на плечи взять." Разумеется, ехать на дяди Сашиных плечах, да еще на глазах у всех ребят (а тем более, девчонок), Андрюхе не улыбалось. И он поплелся вслед за всеми, а еще через пару минут выпросил у дяди Саши свой рюкзачок обратно. А Наталья Владимировна нытикам отвечала так: они, дорогие друзья, видимо, ошиблись, спутав две совершенно разные вещи – поход и пикничок. Но теперь уже поздно пить боржом, дело сделано, и ей остается только выразить свои искренние соболезнования беднягам, которых, по всему видно, ждет ужасная смерть от острого гнойного воспаления… Обычно после таких соболезнований нытье прекращалось.