Читать «Слабина Большевика» онлайн - страница 39

– Мне нравятся твои плечи, – признался я.

– Твоя сестра рассердилась бы, если бы услышала. Я ей не пришлась. Наверняка она бы этого не одобрила.

Я расстегнул ее блузку и позволил пальцам заняться тем, что было под блузкой. Росана уже не противилась. Она как бы со стороны наблюдала за собой, за мной и забавлялась.

– А то, что сейчас делаешь, – и подавно не одобрила бы.

Я на мгновение заколебался. Это плохо. То, что я делал, и вправду было плохо. У моей сестры было специальное мерило, при помощи которого она оценивала все мои поступки. Но этот выходил за рамки. Росана посмеивалась над моей сестрой, и я был сообщником, если не подстрекателем. Росана к моей сестре не имела никакого отношения, а я – имел, даже если это меня и тяготило. Я терзался сомнениями. И тогда она, Росана, их разрешила. Подошла к двери, заперла ее и сбросила блузку, без всякого стеснения обнажив передо мной свое тонкое девичье тело. Моя сестра была существом осторожным и унылым. А Росана – веселым и свободным. В запасе у меня оставалось только одно:

– Скажи, что ты хочешь этого ради меня, а не назло моей сестре.

Росана расхохоталась. И, сбрасывая юбку, заверила:

– Ну и остряк. Да плевать мне на твою сестру.

Я, в общем-то, кабальеро, и потому не следует ждать от меня подробных описаний того, что было у нас с Росаной в той комнате. Она оказалась снисходительной и ненасытной одновременно, а я, как и требовалось, вел себя до предела раскованно. Скажу лишь – последнее, что я видел, перед тем как проснулся: в дверном проеме стояла моя сестра и в ужасе смотрела на нас; Росана приветствовала ее, ни на секунду не прерывая своего усердного занятия и ни на миг не согнав с лица бессердечного детского ликования. А мужчина, то бишь я, считал, что все хорошо.

Ровно в одиннадцать мое старое тело, с трудом оправившись от чрезмерной порции спиртного и сна с Росаной, сидело на той самой скамейке, где вчера мы договорились встретиться. В голове перемешались воспоминания о сдержанной Росане, с которой я разговаривал накануне, и шальной девчонке, неожиданно доставившей мне ночью такую радость. Вокруг гуляли старики, мамаши, детишки и собаки, а я развлекался, заключал пари сам с собой: какая из двух придет сюда сегодня, если вообще придет. Профессиональный спорщик не стал бы рисковать своими деньгами и не поставил бы на то, что она придет на свиданье, а если бы ему ввиду крайних обстоятельств пришлось все-таки принять пари, он, конечно, ни за что не предположил бы никакой иной Росаны, кроме вчерашней. Спорщик-профессионал просто-напросто выполнил бы свое назначение, которое состоит вовсе не в том, чтобы выиграть пари, равно как назначение врача состоит не в том, чтобы кого-то вылечить. Назначение профессионального игрока заключается в том, чтобы некто неосознанно обогатился его трудами, меж тем как его выгода никогда не выйдет за рамки скромного выигрыша. Участь врача – сдаться вместе со своей наукой под напором какого-нибудь настырного носителя смерти. Моей же судьбой, вовсе не имевшей отношения к судьбе игрока или врача, была непредсказуемая и шальная Росана.