Читать «Полотно темных душ» онлайн - страница 154

Что он с ней делал! Дирке показалось, что его дыхание наполнило все ее тело обещанием жизни. Она вся обмякла, и его сильные руки поддержали ее. Дирка позволила ему делать с собой все, что угодно, даже то, что она не позволяла ни одному мужчине. И когда он наконец выпустил ее и стал давать указания, что ей надлежит делать следующей ночью, она не возражала. Она никогда еще не чувствовала себя лучше, и одиночество тоже отступило. Это ощущение сохранялось еще долго, даже после того как он ушел, такое же реальное, как и обещание, которое он ей дал.

На столе он оставил небольшую склянку с прозрачной жидкостью. Дирка спрятала ее в глубине посудного шкафчика – жидкость понадобится ей только завтра вечером. Тем временем почти рассвело, пора было отправляться спать. Поднимаясь к себе по ступенькам лестницы, Дирка тихо засмеялась, надеясь увидеть его во сне.

* * *

Жона посадили в ту же самую клетку, в которой обычно содержали гоблинов, перед тем как принести их в жертву, поставив ее в тот же самый сарай. Клетка была так мала, что Жон мог лежать только на боку, свернувшись калачиком и прижимая колени к груди. Руки его были на всякий случай скованы цепью. Не смотря на то что несколько мужчин постоянно стерегли его, никто из жителей Линде не пришел даже взглянуть на него. Они боялись его, и мысль об их страхе вызвала в Жоне неожиданное сильное отвращение. Через две ночи его сожгут. Что ж, так даже лучше…

Маэв появилась возле клетки вскоре после того, как Джонатан попал в плен. Он услышал ее властный голос, приказывающий стражникам отойти, чтобы она смогла поговорить с преступником наедине. Затем дверь сарая скрипнула и Маэв появилась на пороге. Жон ожидал ее прихода: победив его, Маэв непременно должна была заглянуть к нему, чтобы полюбоваться на его беспомощность.

– Ты, кажется, назвал меня «прекрасной лисичкой», – раздался ее мурлыкающий голос, – неужели я перестала тебе нравиться?

Свет лампы упал на нее, и Жон сумел рассмотреть женщину. Маэв расплавила часть своих украшений и сделала из золота некое подобие маски, украшенной лазуритом и полированными драгоценностями, которая закрывала верхнюю половину ее лица. Руки Маэв были затянуты в длинные, плотно облегающие черные перчатки из плохо выскобленной кожи, которые оставляли открытыми лишь чувствительные подушечки пальцев с ярко накрашенными ногтями. Руки выглядели столь же изящными, как когда-то, однако Жон сумел разглядеть крохотные бугорки на тех местах, где кожа перчаток скрывала набрякшие волдыри. Одета Маэв была в свободное платье с высоким воротом и длинными рукавами. Платье было украшено драгоценностями, которые лишь едва заметно нарушали общий порядок на раненном плече.

– Тебя жалеют в поселке? – спросил Жон.

– Да. Только твоя смерть докажет, что я верна колдуньям, и они снимут свое проклятье. Я уверена.

– И тогда ты продолжишь поставлять им новые жертвы?

Маэв нахмурился, недоумевая, каким образом Жону удалось узнать ее тайну. Однако она удержалась от вопроса, воспользовавшись случаем, чтобы побольнее уколоть юношу: