Читать «Девственники в хаки» онлайн - страница 5
Лесли Томас
Остальные тем временем разобрали кружки и, все еще сонные, стали пробираться к ведру Бригга. Чая оставалось еще довольно много, но на всех все равно не хватило бы. Как говорится, кто не успел, тот опоздал. В абсолютном большинстве солдаты спали в чем мать родила, и в казарме вдруг стало тесно от голых тел – нормальных бело-розовых, творожно-белых от избытка подкожного жира или йодисто-желтых от нездорового сингапурского загара. Только Пэтси Фостер и малыш Сидни Вильерс – двое неразлучных, которые держали друг друга за руки, потому что были влюблены друг в друга – носили какие-то подозрительные пижамы. Некоторые из новобранцев, впрочем, все же прикрыли чресла полотенцами, но большинству давно уже было все равно.
Рядовой Фенвик, чья койка стояла последней в первом ряду, наклонился к своему соседу Синклеру.
– Ну-ка, покричи мне! – настойчиво попросил он. – Покричи хорошенько!
– Опять? – Синклер сморщил лицо, отчего его очки перекосились.
– Я
– А – Б – В – Г – Д!… – завел Синклер. – Еще?
– Еще немножко.
– E – Ж – 3 – И… Ну ладно, хватит. Дрисколл идет.
Когда сержант проходил мимо, Фенвик нарочито громко сказал:
– Я глух как пробка, сынок. Скоро меня комиссуют, и я отправлюсь в добрую старую Англию.
Синклер снова поморщился. Он тоже хотел домой – как, собственно, и все остальные, но не видел смысла в том, чтобы ради этого лишать себя зрения, слуха или какой-нибудь другой важной способности. Фенвик же каждый вечер отправлялся в бассейн и там плавал и нырял до одурения, стараясь, чтобы его уши подольше оставались под водой. Особые надежды он возлагал и на то, что вода была сильно хлорирована. И действительно, с каждым погружением она все глубже проникала в слуховые каналы, и иногда по ночам Фенвик чуть не в полный голос кричал от непереносимой боли в ушах, однако он был уверен, что вскоре, – в качестве компенсации за перенесенные мучения, – его досрочно комиссуют по медицинским показаниям и отправят домой.
В казарме тем временем закипела обычная утренняя работа. Одеяла складывались в изголовьях, парадные ботинки выставлялись в линеечку как предписывалось уставом, а снаружи уже раздавалось шипение душа и мокрые шлепки. Из дальнего угла доносился монотонный цокот теннисного шарика: ефрейтор Грейви Браунинг с завидным упорством стучал им о стену каждое утро. Настольный теннис заменял ему хлеб, воду, мясо, отдых, работу и секс; в этом году Браунинг вышел в финал сингапурского первенства в одиночном разряде.
Дрисколл завершил обход, ненадолго скрылся в своей комнатке на балконе, затем снова вернулся в казарму. Тут он с удивлением обнаружил, что сон обитателя одной из коек все еще остается мирным, никем и ничем не потревоженным. Зеленая москитьера, натянутая над койкой, придавала ей сходство с катафалком.
Дрисколл приблизился к этой последней цитадели сна и осторожно, как любящая мать, склонился над ней. Тон его был обманчиво ласковым, и все, кто был в казарме, замерли в ожидании.
