Читать «Во второй половине дня» онлайн - страница 25

– То есть как женят? – изумился Дроздов. – На ком?

Елохов хмыкнул:

– На ком! Добровольно, конечно. Которая хочет, та и выходит. Я там присутствовал, одного семейного обсуждали: был в бараке у бабы. Жена его говорит: «Он был пьяный, полчаса полежал у порога и домой пошел». Не хочет, значит, жена раздувать. А одна из женсовета: «Нет, говорит, я видела, он в четыре часа утра от нее ушел»… Еще присваивают звания семей коммунистического быта. Условия такие: первое – уважать друг друга…

– А любить? – спросила Тоня, но он оставил вопрос без внимания.

– Второе – хорошо работать, третье – чтобы у детей не было троек, четвертое – чтобы в семье не было блуда, и так далее. Обсуждают, отдельным отказывают. Вот одна на обсуждении говорит: «Не достойны. У них свекровь на невестку ругалась, я слышала», – и отказали…

– Послушайте, товарищ Елохов, – перебил его Дроздов, – вы меня извините, но ведь то, что вы рассказываете, отвратительно. Черт знает что! Роются в грязном белье и с какой охотой! Доверия к человеку никакого, в столовой только и доверяют. Там что, парторганизации, что ли, нет! И райком куда смотрит!…

– Ну, почему, – Елохов очень обиделся, – поселок передовой, культурный. Клуб хороший, кружок изобразительный. У меня брат художник, ездил туда три раза на общественных началах помочь кружку.

– Художник? – спросил Дроздов. – Слушайте, это он нарисовал картину «Наш красный сигнал»?

– Нет. Почему? Какой сигнал? – удивился и вконец обиделся Елохов.

– Давайте лучше выпьем, – сказал Коля примирительно.

Потом Дроздов и Коля стали вспоминать, как они призывались и в холодный осенний день шли строем от военкомата к вокзалу и по мосту через пути, как грузились – и эти воспоминания сладкой болью отзывались в сердце. Как ехали в теплушке, и дымила печка – жестяная труба была плохо скреплена в колене, а никто не поправлял, не интересовался.

– Тебя кто провожал? Мать, я помню.

– А тебя тетя Катя.

– И Маруся такая была. Неужели не помнишь? – и еще зачем-то объяснил женщинам, которые внимательно слушали: – Девушка у меня была тогда, Маруся.

– Нет, Марусю не помню.

Дроздов на миг выключился, как он умел, мимоходом, чуть отчужденно подумал о Рите. Все-таки мысль о ней доставила ему удовольствие.

– …И она меня тоже провожала. Зина. Не помнишь?

– Да, – неожиданно вспомнил Дроздов, – в сапогах.

– Точно, – засмеялся Коля. – Она и сейчас здесь живет. Тоня вот только ревнует.

– Полно тебе.

Дроздов посмотрел на часы:

– Ну, ладно. Спасибо хозяевам, пора мне идти.

– Сиди.

– Я же завтра в Курежму еду., – Вот это ты молодец. Посмотри, чего там понастроили. Жалко, раньше мне не сказал, я бы отпросился, с тобой бы съездил.

В коридоре было темно, лишь на столике дежурной горела зеленая лампа.

Идя по коридору, он удалялся от зеленой лампы. Конец коридора тонул в темноте, и он с трудом различал номера на дверях. Из-под ее двери пробивалась узенькая полоска света.

Он постоял несколько секунд, чувствуя возрастающее желание тихонько постучать в дверь, но не решился.