Читать «Зов прерий» онлайн - страница 3

– Погодите минутку, я обязан доложить о вас господину президенту, – сказал он, по-прежнему крутя верхнюю пуговицу на пиджаке. Потом, уже взявшись за дверную ручку, он обернулся и спросил:

– Прошу прощения, вы по какому делу к господину президенту?

Я замялся, потом, с трудом ворочая языком, громко ответил:

– По поводу вакансии на место агента по рекламе.

– Значит, вы и есть тот человек, которого приняли на работу?

– Нет, я как раз хочу просить господина президента зачислить меня на эту должность и… – Не успел я договорить, как секретарь оборвал меня и тонким голосом, словно тенор, берущий высокую ноту, закричал:

– Весьма сожалею! Конкурсные экзамены в отделе рекламы закончились еще вчера. Неужели вам это неизвестно?

Я озадаченно уставился на секретаря. Тот, видя мою растерянность, сказал уже более мягким тоном:

– Извините, что так долго заставил вас ждать понапрасну. Господин президент сейчас крайне занят и не сможет вас принять… Произошло недоразумение – швейцар принял вас за корреспондента из газеты.

Вся эта история меня нисколько не расстроила, скорее развеселила. Выйдя на улицу, я зашагал, подгоняемый ветром, прочь от этого здания и только бормотал себе под нос: «Вот что выходит, когда следуешь пословице «Под лежачий камень вода не течет». Стоило мне чуть-чуть замедлить шаг, как перед глазами всплывала физиономия секретаря и охватывало чувство невыразимого стыда.

Неудача первого дня заставила меня отказаться от визитов в компании. Я понял, что если не бессмысленно, то по меньшей мере неразумно добиваться встречи обязательно с президентом, чтобы поступить на службу. Но я не осмелился сказать матери о сделанных выводах. Стоило ли разочаровывать ее, когда это все равно ничего не изменило бы к лучшему? Я убивал время, бродя по токийским улицам, заходил в какой-нибудь универмаг, в комнате отдыха съедал взятый с собой завтрак и возвращался домой. Потом подумал, что этого все же недостаточно, и решил, гуляя по Токио, время от времени позванивать в различные компании и учреждения. Как правило, номера телефонов государственных учреждений были заняты – может, из-за неполадок на телефонной станции. Но со временем я стал вешать трубку даже в тех редких случаях, когда соединяли сразу. Все равно никакого толку от этих разговоров не будет, бормотал я, кладя в карман возвращенную автоматом монетку, и, чувствуя себя мелким воришкой, выбегал из телефонной будки.

Наверное, посторонним в эти минуты я казался помешанным. Мне и самому все это начинало казаться все более странным и бессмысленным… Последние дни, выходя из дома с узелком, в котором мать давала мне с собой завтрак, я думал о странном психическом состоянии, какое охватывало меня, когда я снимал телефонную трубку. Для чего я вообще это делал? Ради чего каждый день ездил в Токио на электричке, обходил телефонные будки и вечером, не чуя от усталости ног, возвращался домой? Вначале для того, чтобы оправдаться перед матерью, а также со зла на ее непробиваемое упрямство. Ну разве это не смешно – тридцатилетний оболтус должен держаться за мамочкин подол? В то же время бесплодное сидение дома не укрепило бы моей самостоятельности. Во всяком случае, моей величайшей виной перед матерью было то, что я в тридцать лет все еще не мог устроиться на работу. И ничего не оставалось, кроме как, надеясь на счастливый случай, каждый день пытаться продать себя – авось кто-нибудь подберет!