Читать «Пора волков» онлайн - страница 2

– Я и должен глядеть за топкой, это моя работа. Так чего там у тебя не ладится?

– Все ладится. Я только говорю, что ветер этот недобрый. Он дует с верховьев реки. Холоднющий как лед. До самых костей пробирает. Такие ветры только болезнь и разносят.

– А ты возьмись за тележку, тогда и забудешь про ветер. А глядеть за тобой я должен, слышишь, должен. Понятно? И поддай-ка огня, сегодня совсем нет жару!

– Все этот пакостный ветер задувает.

– Не болтай ерунду! Хватит. Делом занимайся, лодырь! Умелому истопнику никогда еще этот ветер не мешал.

Голова солевара исчезла, и проем окошечка сразу заполнился неожиданно белыми клубами пара. С минуту Матье послушал, как Доме орудует деревянным скребком, погружая его в раствор и выбирая соль, потом принялся наваливать на тележку буковые поленья. По мере того как он укладывал их между прутьями ветхой решетки, тележка все больше оседала на два расхлябанных колеса. Стоило Матье взяться за оглобли, весь остов тележки затрещал, колеса заскрипели и смолкли, лишь когда тележка остановилась перед печью. На сей раз солевар высунулся из лаза, куда вела шаткая винтовая лестница.

– Ну и здоровяк же ты, Гийон. Только говорил я тебе, что тележка-то послабей тебя будет. Ежели тебе лень делать две ездки вместо одной, долго она не протянет. Смотри, сломаешь тележку.

– Возьму другую – от соседней печи. И в накладе никто не останется – кроме нас, ведь на солеварнях никого нет.

– И ты решил, что так и будет! Другие печи со дня на день снова разожгут. Запрещено оттуда брать инструмент, ясно тебе? Делай, как говорят, грузи меньше, а не то в два счета отсюда вылетишь.

Даже не потрудившись ответить, Матье принялся кидать поленья в печь, где ворчал огонь, подстегиваемый ветром, который злобно выхватывал языки пламени и швырял их прямо в лицо Матье, вынуждая его отступать, обжигал лицо, осыпал обнаженный торс каскадом искр, опаляя волосы, оставляя на коже крапинки ожогов. Клубы дыма не проходили в трубу и расползались по тесному помещению, куда ток воздуха шел лишь через низкую дверь. И лишь только ветер вновь набирал силу, сноп дыма, пламени и искр с грозным ворчанием несся обратно к печи, и казалось, будто по комнате течет поток, несущий отблески звезд.

Матье работал и работал. То и дело он крыл ветер, дым, искры, которые падали на его плисовые штаны и которые он гасил прямо ладонью. Окрики старого ворчуна-солевара мало его трогали. Неторопливо, без суеты, он сгружал дрова и наполнял ими печь. И каждый раз, когда он шел грузить тележку, день на его глазах выхватывал из тьмы еще несколько домов или склон холма. Но день этот поскупился на свет, и, наверно, к вечеру еще соберется дождь. В тележке оставалось всего несколько поленьев, когда Матье услышал крик, донесшийся с пустыря.

– Эге-гей! Есть кто на этой печи?

Наверху смолкли скрежетание скребка и стук сабо солевара. Матье собрался было подойти к двери и ответить, но старик Доме сверху уже прокричал: