Читать «Засечная черта» онлайн - страница 52

— Согласен я полностью, отче, с твоими оценками и высказываниями. Правильно говоришь и о священной особе государя как такового, и о личности самого Ивана Васильевича. Доводилось и мне царя повидать. Таков он в точности, как ты обрисовал.

— Где же ты государя нашего видеть сподобился, сыне?

— На пиру царском, в его новом московском дворце, что на речке Неглинке.

Монах чуть было не присвистнул от удивления, но вовремя опомнился, перекрестился:

— Так ты был у царя на пиру?

— Был, — кивнул Михась.

— За что ж простому дружиннику, каким ты себя представляешь, была оказана такая честь, каковой и не все бояре за последние годы удостаиваются? Зачем тебя позвали?

— Для забавы я ими был приглашен, — Михась говорил спокойно, будто речь шла о ком-то постороннем.

— Для забавы? — переспросил монах и, покачав головой, сурово вымолвил: — То есть для расправы лютой?!

Михась молча кивнул.

— И что же?.. — в голосе отца Серафима, прежде бесстрастном и ровном, вновь почувствовалось волнение.

— Прорвался.

Михась плохо помнил все детали той схватки. В его памяти запечатлелись лишь отдельные короткие эпизоды. По-видимому, в момент тяжелейшего боя его мозг был настолько сосредоточен на непосредственно происходящих событиях, собственных мгновенных действиях, предвидении действий многочисленных противников и контригре, что память просто отключилась, чтобы не перегружать сознание и не замедлять реакцию.

— Один ли ты на расправу шел или был с товарищами?

— Один.

— Сколько же их было, окаянных, против тебя одного?

— С полсотни, наверное. Я не считал.

— Как же они оружие-то тебе оставили?

— Не было у меня оружия.

— Просто так вырвался или удалось покарать кого-либо из злодеев?

— Пятерых точно в самом начале положил, а дальше не знаю. Возможно, покалечил нескольких. Но на особу царскую даже помыслить не смел.

Отец Серафим некоторое время долгим пристальным взглядом всматривался в лицо дружинника, едва освещаемое теплым светом лампадки, как будто увидел его впервые, затем произнес задумчиво и вместе с тем торжественно:

— Есть люди на Руси. Были и будут.

Михась, которому по разным причинам не хотелось вдаваться в подробности тех событий, поспешил сменить тему разговора, вернуться к более насущным, по его мнению, на данный момент обстоятельствам: