Читать «Мечи с севера» онлайн - страница 73

– Большего ты не мог для него сделать.

Той ночью Харальд, приходя в сознание, каждый раз спрашивал хриплым голосом, действительно ли Гирик в безопасности, Эйстейн же кивал и улыбался. В конце концов, раненый спокойно уснул, сложив руки на груди.

В шатер зашел бербер.

– Мне придется покинуть вас, ибо мой долг быть при царе Туниса. Если Бог, которому молится ваш командир, будет милостив к нему, он приберет Харальда во сне.

Едва воротился провожавший лекаря за пределы лагеря Эйстейн, как из Палермо к варягам прибыл высокий старик в черном плаще с круглым шлемом подмышкой. Ветер трепал его короткие седые волосы; худое лицо покрывал густой красноватый загар. Что-то в лице и осанке старца показалось Эйстейну смутно знакомым, но он ничего не сказал, ожидая, пока заговорит незнакомец.

Подойдя к нему на пять шагов, незнакомец остановился и распахнул свой плащ, показывая, что под ним нет кольчуги, потом произнес твердым голосом:

– Мое имя Отвиль. Четверо моих сыновей убиты.

– Я знаю, сам при сем был, – мрачно проговорил Эйстейн. – Чего же ты хочешь, выкупа или мести?

– Ни того, ни другого, – ответил тот. – Лисята мои сглупили, пытаясь загнать на дерево норвежского Медведя. Они сами виноваты, и я благодарю Бога за то, что у меня осталось еще пятеро сыновей.

– Лучше запри их от греха подальше, а то не за что будет благодарить Бога, – сказал Эйстейн.

Тут он заметил, что по лицу старика катятся слезы, хотя выражение лица его осталось по-прежнему твердым. Наконец, Отвиль промолвил:

– Прежде я не преклонял колен ни перед кем из живущих и глаза мои не знали слез. Но теперь сердце у меня разрывается от грусти и стыда. Позволь мне на коленях просить у Харальда прощения за причиненное ему зло.

Услыхав эти слова, обступившие старого рыцаря варяги загомонили:

–Уважь старика, Эйстейн. Позволь ему повиниться перед Харальдом.

Нормандца отвели к харальдову ложу. Увидев, что учинили его сыновья над великим героем, он пал на колени и поцеловал край одежды Харальда.

В это мгновенье веки норвежца затрепетали, он открыл глаза и устремил на Отвиля затуманенный взор.

– Я знаю, кто ты, – сказал он, – ты тоже носишь на шлеме лисий хвост?

Старик не ответил ему. Еще ниже склонив голову, он проговорил:

– Господин, я пришел просить у тебя прощения.

– Я с радостью прощу тебя, – борясь с забытьём, сказал Харальд, – если ты дашь мне голову ромея Маниака, из-за которого вышла эта усобица, стоившая жизни стольким прекрасным воинам.

Отвиль поднялся с колен.

– Я не в силах выполнить твое требование, господин. Мы изгнали ромея из Палермо, и теперь не в нашей власти захватить его. Мы больше не могли мириться с его высокомерием.

– Если бы тебе пришлось искать Маниака, Отвиль, куда бы ты отправился? – хрипло прошептал Харальд.

– На Крит, – мрачно отвечал нормандец. – Он отплыл туда на торговом корабле.

– Значит, мы пойдем на Крит, – сказал Харальд. – Я слишком далеко зашел в этом деле, чтобы теперь отказаться от своих прав.

Отвиль обвел глазами лица собравшихся в шатре варягов и проговорил, обращаясь к Эйстейну: