Читать «Хакон. Наследство» онлайн - страница 46

Инга покачала головой.

– Я твоего друга-приятеля не знаю, мне надобно подумать.

– Не тяни. Обмозгуй предложение, но с ответом очень-то не тяни. Видишь ли, Инга, вы, женщины, думаете больше сердцем, а не умом, и ничего удивительного тут нет, так уж вы созданы. Оттого мужчины и поставлены заботиться о вас.

– Давай поговорим о другом.

– Давай.

Оба замолчали. Потом Аудун отхлебнул меду и сказал:

– Сколько же вокруг горестей да невзгод. То и дело слышишь о девицах, попавших в щекотливое положение и не ведающих собственного блага. Им бы в лесу бросить этих младенцев, у которых нет права на жизнь. Детей без отцов нельзя считать полноценными людьми, и этак вот пособить, чтобы они не вырастали, – самый что ни на есть христианский поступок. Чистейшее милосердие.

Инга похолодела, Аудун же продолжил:

– Но вообще-то доводить до этого не стоит. Я имею в виду, коли этакая девица пришла бы ко мне за советом, я бы ей сказал: найди повитуху, чтоб до родин вовсе не дошло. Мне известны кой-какие, что в случае чего помогут.

Аудун с невинным видом встал, попрощался, дескать, надо засветло добраться домой. Сел на коня, сказал, что пришлет весточку, и уехал. Инга была в ужасе. Что именно знает Аудун? Но потом ее охватила злость.

Она знала, что ей надо делать и как вынудить алчного Аудуна оставить ее в покое, хотя бы на время. Собрав вещи, она послала сказать Аудуну, что уезжает из Вартейга в Эйдсберг, к священнику Транду, и что услышит он о ней нескоро. Так, может быть, присмотрит пока за ее усадьбой, а доход за это время оставит себе? Инга знала, он своей выгоды не упустит и теперь уже не станет спешить с передачей усадьбы жениху, сколько бы ни сулила ему такая сделка. Чем дольше Аудун не увидит ее, тем больше доходов от хозяйства приберет к рукам. А жених никуда не денется, подождет.

Священник Транд жил на хуторе неподалеку от Фалкинборга. У него исповедовалась почти вся округа, и, конечно же, он знал о неуместных сватовских стараниях Аудуна, а поскольку состоял с Ингой в родстве и любил ее, то не задумываясь распахнул перед нею двери своего дома, чтобы она мало-мальски обрела душевный покой. Транд понимал, что смерть короля Хакона явилась для Инги страшным ударом. Так прошло несколько месяцев.

Все это время Инга была задумчива, молчалива, людей сторонилась. Она знала, что иные новорожденные быстро умирают. И каждый вечер молилась об одном: чтобы их дитя – ее и Хакона – подрастало во здравии и чтобы она сама была жива, покуда ребенок в ней нуждается. Увидеть, как он повзрослеет, а там и умереть не жаль. Из досужей болтовни прислуги она узнала, что будущая мать может получить церковное отпущение грехов на случай морской бури, пребывания в зачумленном городе и разрешения от бремени, если за двенадцать дней до родов пойдет к исповеди и примирится с Господом, предавшись милости Божией и испросив у Девы Марии помощи и спасения от душевных мук и опасностей. Но как узнать срок разрешения от бремени, чтобы точно установить этот двенадцатый день? Инга считала так и этак, но уверенности не было. Обратиться к повитухам она не решалась, хотя им ведомы средства и способы определить сроки и пол ребенка – золотые кольца на шнурках, заклинания, кости, раскинутые на земле. Но ведь могут пойти сплетни, а слишком уж многие способны догадаться, кто этому ребенку отец. Правда, она заучила фразу, которую говорит священник, и повторяла ее про себя, чтобы не забыть в случае надобности: «Мария родила Христа, Елисавета родила Иоанна Крестителя, роди же и ты им во славу, прииди, дитя, Господь призывает тебя к свету!»