Читать «Хакон. Наследство» онлайн - страница 2
Харальд Тюсберг
– Стало быть, ты и есть Скули Тордарсон?
– Да, господин. Я из Исландии.
– По-прежнему гадаешь на восковых табличках?
– Нет, господин.
Скули Тордарсон был человек дельный, серьезный и раньше впрямь гадал на восковых табличках. Сейчас, сидя здесь в черном платье с кожаной бахромой, он побледнел лицом, но смотрел добродушно. Старик внушал ему глубокое уважение. И хотя Скули сам просил о встрече, он считал, что вести беседу по праву должен господин Гаут. Гаут же медлил, ожидая, что Скули заговорит первым. Но Скули молчал, и тогда Гаут произнес:
– Мы виделись, когда ты впервые приехал сюда, и даже перекинулись словечком-другим, однако по-настоящему никогда не беседовали. Ты, верно, пришел узнать, как был убит твой дядя по отцу Снорри Стурлусон?
– Это я знаю, господин.
– И все-таки хочешь писать историю короля Хакона?
– Да.
Гаут Йонссон встал и сделал несколько шагов по каменному полу, словно так лучше думалось. Исландец знал, что господин Гаут никогда не был другом Снорри и имел на то свои причины. Но он не мог поверить, что такой почтенный муж мог стоять за столь подлым убийством.
– Король Магнус хочет, чтобы ты написал историю его отца, всю целиком? – спросил Гаут.
– Не всю. Но писать я должен правду.
Ответ Гаута Скули запомнил навсегда.
– Если писать не все, твоя сага легко может обернуться враньем, пусть даже в ней не будет ни слова лжи.
Скули оживился.
– Потому я должен прежде узнать чистую правду. Король Магнус дозволяет мне ознакомиться со всеми архивами, что хранятся в замке, и побеседовать со всеми, с кем пожелаю. Вот почему я здесь.
Гаут отошел к рогу с медом, хлебнул глоток. Потом сказал:
– Сага о короле Хаконе – это сага и о Гауте Йонссоне; коли напишешь ее, то подаришь всем нам вечную жизнь – тем, кто стоял у колыбели норвежского государства. И поэтому я помогу тебе. Однако ж все должно рассказать по правде. И я должен поведать о событиях, происшедших на моей памяти, поведать так, как они, мне думается, происходили. Ведь я не был свидетелем всему, король Хакон и тот всего не видел. Но я много лет размышлял о том и этом, расспрашивал, и в конце концов у меня сложилось свое представление о правде.
– Я знаю, господин.
Гаут улыбнулся.
– Владеешь ли ты искусством писать правду между строк? Ведь король Магнус никогда не допустит, чтобы в саге, которая написана по его заказу, открылась вся правда.
– В этом искусстве преуспел один только Снорри.
– Пожалуй. Я буду говорить без утайки и сразу предупреждаю: я человек старый и в ответе за многое и за многих, что будут жить после меня. Грядущему нет дела до злости короля Магнуса. Все, что я расскажу, ты можешь использовать по своему усмотрению, но ни в коем случае не упоминай, что ты узнал это от меня.
– Обещаю, господин.
– Если ты не сдержишь слово, я объявлю тебя злоумышленным лжецом и велю повесить. Таково мое обещание. Ну вот, теперь мы оба знаем, что обещали друг другу.
– Да, господин.