Читать «Цепные псы пантеонов» онлайн - страница 33

* * *

Ночь умирала где-то там — па востоке, — край неба озарился белым, и белый цвет, будто серная кислота, поедал мрак. Обреченному мраку ничего не оставалось, кроме как искать спасения в лесной чаще, и невольно он стал свидетелем странной сцены.

Один человек — в чем-то посконно рогожевом — без энтузиазма ковырял сырую землю штыковой лопатой и уже успел углубиться по колени. Здесь лопата все чаще стала натыкаться на узловатые корни, но землекопа это не очень огорчало, он не шибко торопился. Второй — в напяленном поверх военной формы цивильном длинном плаще — остановился метрах в пяти от первого и нервно гнул в руках офицерский стек.

— Каждая религия имеет, понятно, собственный пантеон богов разной степени крутости, и вся разгуливающая по миру нечисть, по сути, является богами-сержантами, богами-вахмистрами и богами вице-адмиралами сошедших с мировой арены религий-аутсайдеров. — Вещал, похлопывая себя по сапогу стеком, фон Зигфельд и чутко ловил косые взгляды пленника. — Но есть нынче «успешные», извини, смертный, за маркетинговый термин, религии: ислам, индуизм, конфуцианство, дзэн, православие, католицизм... которые негласно или гласно конкурируют между собой. Это как бы предпосылка. — Зигфельд вполне трезво оценивал боеспособность пленника и пытался отгадать, когда тот психанет и ринется на прорыв. А что пленник психанет, Зигфельд не сомневался ни на йоту.

Антон раз за разом стряхивал с ножа лопаты очередную пайку рыхло-сырой, богатой песком земли и надеялся, что его пристрелочные косяки остаются незамеченными. Кажется, судьба дразнит его последним шансом, вот только вопрос: исправно ли действует вне стен замка смирительная рубашка?

— Причем каждая церковь имеет не только официальную, открытую для смертных адептов сторону, но и тайную — аналог спецслужб у светских держав. И эти конфессиональные спецслужбы проводят спецоперации в подавляющем большинстве случаев силами завербованных представителей «ушедших в тираж» религий, чтобы «високосный» материал зря не пропадал, — хищно скалился фон Зигфельд.

А у Петрова перед глазами крутились кадры его бестолково истраченной жизни: первая сигарета на перемене за углом школы... как он с велика грохнулся в лужу... как они с Викой беседовали в летнем кафе, пили кофе с тополиным пухом, отплевывались и чихали тополиным пухом и были счастливы, как дети... А дальше Настя — как он приволок совершенно неспелый арбуз, а она делала вид, будто ужасно вкусно...

— Так, конфуцианство и буддизм привлекают к работе лис-оборотней и прочих, кто там еще есть в китайских эпосах. Ислам экспериментирует с дэвами, джиннами и другими персонажами из баек про Синдбада. Протестантизм и католицизм решают вопросы силами вампиров, вервольфов, скандинавско-валгальной нечисти и друидо-кельтской пурги. Православие обходится рекрутами от Даждь-бога до анчуток, шишлей и прочих мелких бесов, — нагонял смертную тоску Зигфельд.