Читать «Остров Робинзона» онлайн - страница 123

Прежде всего надо было собрать с поля кукурузу. Правда, на шхуне обнаружились большие запасы провизии, но жаль было бросать созревшую кукурузу, которую мы столько недель лелеяли и холили, оберегая как зеницу ока.

Все дружно принялись за уборку урожая, и вскоре около двух десятков корзин наполнились золотистым зерном.

Еще забота: у нас было теперь четыре шлюпки — флотилия, пожалуй, великоватая. Что делать с самой большой лодкой, которая своей тяжестью наверняка лишь снижала бы маневренность шхуны? Порешили оставить ее на острове, а чтобы защитить от непогоды — затащить в пещеру и заложить там камнями.

Незадолго до захода солнца общими усилиями мы переволокли лодку в пещеру. Когда, трудясь в поте лица, мы наконец справились и с этим делом, дневной свет еще не померк. И тут меня осенила мысль оставить о себе на острове память и вырезать ножом на борту лодки свое имя.

На носу лодки я выдолбил слова: John Bober — и тут же заколебался: почему John, а не Ян? Однако сделанного было уже не поправить, и потому я добавил еще одно слово: Polonus. А под ним год: 1726.

За ужином Манаури с торжественным видом попросил минуту внимания. Обращаясь к неграм, он выразил сомнение, сумеют ли они сами, без помощи, устроиться на Большой земле и не попадут ли вновь в руки к испанцам. В связи с этим он предложил им не только гостеприимство и приют в индейском селении, но и принятие их в племя араваков на равных правах со всеми его членами. Негры встретили эти слова с глубокой благодарностью. Потом Манаури обратился ко мне и заверил, что племя окажет мне всяческое содействие, чтобы помочь благополучно добраться до островов, расположенных неподалеку от устья реки Ориноко и заселенных англичанами. Затем он добавил:

— Но если сказать по совести, то нам хочется, чтобы ты оставался у нас гостем как можно дольше, и даже на вею жизнь! В дружбе, уважении и еде ты, Ян, не будешь знать у нас недостатка!

Я от всего сердца поблагодарил его за добрые слова и искреннее приглашение.

В последний день пребывания на острове мы пробудились задолго до рассвета и принялись перевозить на шхуну имущество и раненых. Имевшееся у нас огнестрельное оружие я решил подарить индейцам после прибытия в их селение и с особым вниманием следил, чтобы его ненароком не повредили. У нас было около тридцати мушкетов и ружей с большим запасом пороха и пуль — мощь, разумное использование которой могло гарантировать свободу и само существование араваков на много-много лет вперед. Арнаку и Вагуре, лучше других понимавшим значение этого оружия, я доверил его сохранность.

Якоря мы подняли лишь около полудня, когда посвежел ветер, и курс взяли прямо на восток, стремясь подольше не приближаться к материку, с тем чтобы не попасть во встречное течение. Всего нас на шхуне было тридцать человек: нападение испанцев стоило жизни одиннадцати несчастным, в том числе одной женщине и трем детям. Дорого-доставался нам путь к свободе!

Стоя на палубе, опершись о борт, Арнак, Вагура и я провожали взглядом удаляющийся остров, остров Робинзона, как я его когда-то назвал. Мы прожили на нем более четырехсот дней, тяжких и напряженных, дней упорной борьбы с болезнями, с дикими животными и с людьми, дней почти непрерывного изнурительного труда и лишений, а порой и отчаяния.