Читать «Капитан Темпеста» онлайн - страница 84

— А Мулей-Эль-Кадель?

— Подождет! — с легким оттенком пренебрежения сказала турчанка, садясь рядом с заинтересовавшим ее гостем.

— А, может быть, ты будешь настолько любезна, что исполнишь просьбу сына мединского паши? — лаская ее взором, спросила герцогиня.

— Исполню, все исполню, что только могу, поспешила ответить Гараджия. — Говори, что тебе угодно, эфенди.

— Я бы желал видеть виконта Ле-Гюсьера. Или это невозможно теперь?

— Сейчас невозможно, потому что сегодня утром я отправила его далеко отсюда, на один из прудов, о котором мне донесли, что он особенно изобилует пиявками.

— И он там сам ловит пиявок? — допытывалась герцогиня, с трудом скрывая обуявший ее ужас.

— Нет, он только присматривает за ловцами. Не бойся: Мулей-Эль-Кадель и Мустафа не найдут его чересчур истощенным. Этот франк заинтересовал меня более остальных пленников, несмотря на то, что и он христианин. Он имеет возможность дать за себя богатый выкуп, а лишним золотом не пренебрегаю и я… Что же ты не кушаешь, мой прекрасный рыцарь? Разве ты не любишь этого кушанья?

Герцогиня поспешила опорожнить предупредительно пододвинутое ей хозяйкой блюдо.

— Вот и отлично, — одобрила Гараджия, поднимаясь с места. — Теперь мы можем и отправиться. В замке нам будет лучше, чем в этих смрадных болотах.

— Воля женщины — закон, как говорят западные кавалеры, — сказала герцогиня, следуя ее примеру.

Турчанка сначала призадумалась над этими словами, потом вдруг спросила:

— Разве ты бывал в христианских странах, эфенди?

— Бывал, госпожа. Мой отец пожелал ознакомить меня с Испанией, Францией и Италией.

— С какой же целью?

— С целью подробного изучения искусства тамошних рыцарей владеть оружием.

— Следовательно, ты хорошо умеешь владеть и христианским оружием?

— Да, и нахожу его более удобным, нежели наши кривые сабли.

— Ну, это ничего не значит. Метюб — искуснейший из всех бойцов и не побоится никакого оружия, чье бы оно ни было и как бы ни называлось.

— Посмотрим, так ли это, госпожа.

— Ну, так едем, мой милый витязь!

Они вышли из шатра, перед которым старый конюх, тоже из негров, держал под узцы редкой красоты белоснежного арабского коня с длинной гривой в сверкающем драгоценностями великолепном уборе. Попона на нем была из розового бархата, богато вышитая серебром и отделанная бахромой из мелких разноцветных камней, а пряжка, охватывавшая пучок страусовых перьев на его голове, вся была усыпана алмазами.

— Это мой боевой конь, — сказала Гараджия. — Мне прислал его в подарок сам султан, и я думаю, что лучшего скакуна нет на всем Кипре. Я люблю этого коня больше, чем может любить араб, а ты, будучи арабом, знаешь, что твои соотечественники гораздо сильнее любят своих лошадей, нежели жен. По крайней мере, я так слышала. Верно, эфенди?

— Совершенно верно, госпожа.

— Странный вы в таком случае народ! Говорят, что у вас нет недостатка в красавицах, а вы все-таки предпочитаете им лошадей?.. Ах, да, кстати! Как тебя зовут, эфенди?