Читать «Рыцарь Христа» онлайн - страница 17

Мне оставалось лишь с усмешкой подумать о том, что я все же не нарушил своего слова и выполнил обещание — моя крестьянка в течение всей брачной церемонии находилась от императора и императрицы не далее десяти шагов.

Глава III. ПИР

Всяк любит мечтать, особенно если ему восемнадцать лет, как было мне о ту пору. Не стоит и говорить о том, насколько наши мечтания в этом возрасте в большинстве своем наивны, а то и попросту глупы.

О пире мне мечталось давно. Бывали, конечно, и в Зегенгейме, и в Вадьоношхазе пиры, и не так уж редко. Особенно когда праздновались свадьбы моих старших братьев и сестер. Да еще какие пиры! Со всевозможными увеселительными выдумками, розыгрышами, шуточными баталиями, состязаниями борцов, певцов, танцоров, стрелков и прочее. Но мне всегда казалось, что должен случиться когда-нибудь в моей жизни пир особенный, где вовсе не обязательно что я буду виновником торжества, просто само торжество будет небывалым и величественным. Во главе его воссядет царь, такой царь, что небесное сияние станет исходить от его лика, а веселье и радость вокруг него будут разливаться такие, что и представить трудно. Махнет он рукой — и любое яство очутится на столе перед всяким, кто сие яство пожелает. Польется в бокал к нему вино — и у каждого вновь наполнятся бокалы; и все будут пить, пить, но не пьянеть, а лишь больше веселиться и радоваться светлой радостью. Я же буду сидеть на том пиру не так, чтобы прямо одесную царя, не бок о бок с ним, но, пожалуй, если не на четвертом, то на пятом месте по счету.

Конечно, теперь, я понимаю, Христофор, какой неясный образ мерещился моей душе в этих мечтах о великом пире — образ Тайной Вечери, отраженный в чаяньях о Вечери Небесной, где мне всегда хотелось, и хочется теперь, хочется с робкой надеждой и неизбывной страстью — быть в числе посвященных и избранных.

Вот и тогда, предвкушая побывать на пиру императора, я не мог прогнать от себя наивную мечту сидеть где-то неподалеку от его августейшей особы, пусть не пятым — хотя бы десятым по счету, да и Бог с ним — хотя бы не одесную, а ошую. Я знал, что так не будет, что скорее всего меня не посадят даже в одной комнате с императором, и все же втайне надеялся на чудо. Но знания не обманули меня. В палатах архиепископа, где проходило торжество, меня усадили в одну из комнат, отдаленных от главного зала. Здесь можно было лишь слышать, как доносится оттуда музыка, и с трудом различать громкие слова, коими лучшие люди империи восхваляли своего государя и желали ему счастья в новом браке. За одним столом со мною сидели в основном молодые рыцари, так же, как я, присланные на императорскую службу из разных уголков державы — из Швабии, Штирии, Баварии, Франконии. Всякий раз, услыхав из главного зала приветственные крики, мы вскакивали со своих мест и резво поддерживали тех, кто там пировал по-настоящему, до дна осушая наши бокалы и с азартом уписывая затем поросят и каплунов, которых нам подавали без особого усердия — блюда быстро истощались, исчезая в молодых брюхах, а слуги не очень-то спешили вновь накрывать наш стол. Иной раз приходилось пить без закуски, а то и вовсе поднимать пустой бокал, не дождавшись, когда на стол явится новая бутыль вина.