Читать «13 месяцев» онлайн - страница 30
Илья Стогoв
Деньги были достаны из портфеля и положены на стол прямо передо мной. Тощая пачка стодолларовых купюр, перетянутых резиночкой. Ровно пятьдесят купюр.
Глядя поверх очков, шоумен пересчитал деньги и молча протянул пачку мне. Для меня это были бешеные
У Трахтенберга был хороший парфюм. Трудно представить, что вчера вечером этот приятный собеседник, голый по пояс, потный и волосатый, стоял в экране моего телевизора и предлагал школьницам какать перед камерой, а потом демонстрировал публике девичьи ягодички, перепачканные рыжими фекалиями.
Мы договорились, что я зайду к Трахтенбергу в кабаре и посмотрю, про что там можно написать.
Роман покачал головой:
— ОК. Договорились. Когда тебя ждать?
Я не знал. Я взял деньги, но мне вовсе не хотелось браться за эту работу. Я сказал:
— Может, на следующей неделе?
Я имел в виду — может, в следующей жизни?
— На следующей? Чего так долго? Давай завтра? Можешь завтра?
— Завтра я занят.
— Чем ты занят?
— Чем я занят?
3
Завтрашний вечер начался с того, что я стоял перед дверью трахтенберговского кабаре. У входа сидел здоровенный негр в ливрее.
О кабаре говорили много, и то, что о нем говорили, мне не нравилось. Во-первых, кабаре было запредельно дорогим. А во-вторых, несмотря на «во-первых», попасть туда было непросто. У меня был приятель, журналист из Германии, который как-то приехал в трахтенберговское заведение, но чем-то не понравился охране и был чуть ли не пинками выгнан от дверей вон.
Другой знакомый рассказывал мне, что недавно водил дочку на конкурс в балетное училище:
— Не поверишь: в приемной комиссии там сидит девица из трахтенберговского кабаре. У нее номер — залезает прямо к тебе на стол и этим самым местом выпивает бутылку шампанского. У меня на столе тоже плясала. В сантиметре от моего носа. Я точно видел: всю большую бутылку. То есть вечером эта красота засовывает себе в пах бутылки, а днем отбирает девочек для балета. Куда катится мир?
Секьюрити показали мне, где искать шоумена. Я поднялся по лесенке. В гримерке у Трахтенберга сидела девушка, журналистка из «Cosmopolitan». Шоумен рассказывал ей о своей личной жизни:
— Понимаешь, я поимел каждую эту сволочь. Всех до единой! Приходит ко мне девочка. Просится в шоу. Я говорю ей честно: с какой стати я должен тебе помогать? Ты мне чужой человек, понимаешь? Вот если отсосешь — другое дело. Они все сосали! Только поэтому до сих пор и работают.
Девушка-журналистка кивала. У нее было очень серьезное лицо. Какое-то время я раздумывал на тему: нельзя ли отдать девушке половину полученной суммы и договориться, чтобы книжку про Трахтенберга написала она?
— Летом, когда у меня жена уезжает на дачу, я вот здесь вывешиваю график. Кто и в какой последовательности должен оказывать мне сексуальные услуги. Я их заранее предупреждаю: график соблюдать неукоснительно! НЕ-У-КО-СНИ-ТЕЛЬ-НО! Они, падлы, слушаются…
Гримерка была тесная: зеркало, стул, диванчик. На диванчике сидел я. То есть я сидел и все это слушал. У меня дома лежало пять тысяч перетянутых резиночкой причин, чтобы сидеть и слушать все, что говорил толстый человек с клочком покрашенных волос на подбородке.
