Читать «mASIAfucker» онлайн - страница 54

— Все равно выписали…

Через несколько дней она уехала в Германию. А я остался.

7

В те годы получить иностранную визу советскому человеку было несложно. Сложно было получить от собственных, советских, бюрократов такую штуку, как ВЫЕЗДНАЯ виза.

Я сдал документы в ОВИР. Я был спокоен: в военную тайну никто меня не посвящал, и вообще, Родине я был ни к чему. Меня должны были выпустить из страны.

Вечерами я звонил Детке в Берлин. Денег заплатить за международные переговоры не было, но счета должны были прийти не скоро, поэтому я все равно звонил… кроме того, я каждый вечер писал ей письма… а днем просто лежал и слушал Стинга.

Утром — отмечаться в очереди у Генконсульства ФРГ, днем — сорок шесть раз подряд прослушать «Англичанина в Нью-Йорке», вечером — позвонить ей, убедиться, что мое место в ее постели все еще не занято.

Так прошел месяц. Я не пил алкоголь, не гулял с компаньоном по Эрмитажу, не обращал внимания на девушек. Зато выучил наизусть все тексты Стинга.

Только один раз за все это время приятели зазвали меня в гости к девушкам. Я смог просидеть там меньше получаса. Потом, не прощаясь, ушел. Даже если бы я пробыл там до утра, то не нашел бы ничего лучше того, что уже и так было моим.

Не возьмусь говорить за других, но мне никто и никогда не объяснял все эти штуки… насчет верности и все такое… что девушкам нужно быть верным… ничто в моем личном жизненном опыте не подтверждало, будто действительно нужно… прежде мне и в голову не пришло бы уйти от девушек… зачем?., но я, разумеется, ушел… мне пришлось высчитывать эти формулы самостоятельно… формулы были старыми, но я-то их не знал, понимаете?., только лбом врезавшись в то, во что я врезался, когда Детка, смеясь, рассказывала мне про чужие члены у нее во рту… я понемногу… очень понемногу начинал узнавать, что по ту сторону известных мне отношений есть что-то еще.

Спустя четыре с половиной недели после того, как я подал документы в ОВИР, отечественные службы разрешили мне покинуть пределы Советского Союза. Немецкие службы, не разобравшись, тоже поставили мне в паспорт все необходимые печати.

Спустя еще сутки я сказал аэрофлотовской кассирше, что хочу купить билет на ближайший рейс до Берлина.

Ближайший взлетал через четыре часа и приземлялся через шесть. Внутри его, приземлявшегося, сидел я.

8

Билет на рейс «Ленинград — Берлин» стоил ровно 124 рубля 60 копеек. Чтобы купить его, я продал некоторые особенно модные предметы гардероба.

Чтобы купить Детке подарок, продал некоторые оставшиеся… уже не такие модные, как предыдущие.

Ну и то, что больше месяца я отказывался заниматься коммерцией…

Когда я проскочил незаметный паспортно-таможенный контроль и убедился, что да… все верно… я в Берлине… то из наличных денег у меня имелась только ирландская монетка-сувенир в пять пенни.

Других денег не было. Даже советских рублей.

На мне были надеты старые черные джинсы, лакированные ботинки-«инспектор» с узором из дырочек на носке, растянутая кофта с капюшоном и белый плащ. Продать все эти чудеса в Ленинграде не удалось. Иначе посреди аэропорта «Шёнефельд» я стоял бы в трусах и босиком.