Читать «Красотки кабаре» онлайн - страница 161

– Ошибаетесь, комиссар. Закон – это инструмент власти, и только она решает, что считать справедливым, а что нет.

Вондрачек с сожалением покачал головой.

– Вы умный человек, господин Сильверстоун. Почему же вы так презираете свободу, что готовы служить любой диктатуре?

– Философский вопрос, комиссар, не слишком уместный в контексте нашего разговора. Однако я вам отвечу. Все дело в том, что всемогущество, даваемое абсолютной властью, – это единственное, что может заменить человеческую тягу к бессмертию, естественную даже у атеиста!

– Кстати, эта штука вам знакома? – И комиссар показал свастику, увитую змеями, – тот самый медальон, который когда-то был на груди покойного Фальвы.

– Какая ерунда! – усмехнулся Сильверстоун. – Да, это масонский символ. Но знаете, господин Вондрачек, в наш век массовых коммуникаций все эти игры в масонов пора оставить детям. Сейчас, чтобы прорваться к власти, надо не тайные общества создавать, а стараться постоянно быть на виду.

– Мне тоже приходили в голову подобные мысли, – пробормотал Вондрачек. – Слушайте, Сильверстоун, я не знаю, как вы оказались на «Бретани», но абсолютно уверен в том, что это неспроста. За кем из пассажиров этого парохода вы ведете слежку?

– А, так вы этого еще не поняли! Прекрасно, значит, я смогу спокойно довести свое дело до конца. – И Сильверстоун победно-снисходительно посмотрел на сурового комиссара. – Признаться, я ожидал встретить в вас более проницательного противника…

– И не слишком ошиблись! – Вондрачек сделал быстрое, но неуклюжее движение – словно бы передернул плечом после укуса осы, – после чего в его руке оказался револьвер.

– Что это? Вы жаждете моей крови? – издевательским тоном поинтересовался англичанин.

– Точнее сказать, возмездия!

– Значит, вы решили сами вершить правосудие? Но согласитесь, что размахивать револьвером, чтобы добиться признаний обвиняемого, – это топорная работа…

– Если вы не скажете мне, с какой целью находитесь на борту «Бретани»…

Комиссар не успел договорить, как вдруг почувствовал столь резкую, обжигающую боль в руке, что охнул и, скривившись, выронил револьвер на пол. Во время разговора Сильверстоун ухитрился незаметно нащупать рукой тонкий и острый стек, лежавший на постели позади него. Не вставая с места, он первым же стремительным движением выбил револьвер, а вторым – ногой – отбросил его к входной двери. Револьвер с грохотом откатился, а Вондрачек, продолжая морщиться от боли и унижения, молча взглянул на него.

После этого противники несколько мгновений пристально смотрели друг на друга.

«Какой у него удивительный, немигающий взгляд, – подумалось Вондрачеку. – Это глаза не преступника, а правителя… Впрочем, нет, для этого в его глазах не хватает фанатизма. Скорее, это глаза подручного тирана, „серого кардинала“, цинично использующего глупость и недальновидность своего официального повелителя во имя собственных целей… В сущности, он прав – что я такое? Лысый старик в потертом костюме и с пышными, старомодными бакенбардами, за которым уже не стоит полиция крупнейшей центрально-европейской империи… Даже револьвером разучился пользоваться – выбили, как у мальчишки». Комиссар продолжал держаться за окровавленную кисть руки, с бессильной злобой уставившись на своего противника.