Читать «Красотки кабаре» онлайн - страница 157

– Ах! – Берта побледнела и закусила нижнюю губу.

– Земля была влажной – незадолго до этого пронесся летний дождь, – и я быстро почувствовал всю ее тяжесть. Сначала поляк еще берег меня, стараясь кидать землю на мое туловище, а не в лицо, но вскоре настолько ожесточился от этой адской работы, что забыл обо всем. Я прикрыл лицо руками и начал молиться. И вот уже земля давит на меня плотной массой, дыхание затруднено, в глазах плывут красные круги, все звуки становятся приглушенными, а небо исчезает… Я был уже полностью покрыт землей, задыхался и терял сознание, как вдруг почувствовал, что казнь остановилась. Я не понимал, в чем дело, и ничего не соображал до тех пор, пока в яму не спустились двое заключенных. Они быстро раскидали землю, взяли меня под руки и вытащили наружу. Второй раз за несколько минут я избежал смерти и теперь снова видел перед собой этого проклятого, ухмыляющегося эсэсовца. И вот он вновь приказывает поляку спуститься в могилу, в упор смотрит на меня и в третий раз отдает свое дьявольское приказание: «Закопай его!»

Сейчас-то я понимаю, какой это был тонкий психологический расчет. Если бы он убил меня сразу, как только я отказался закапывать поляка, то сделал бы из меня героя, осмелившегося оказать сопротивление и умершего с гордо поднятой головой. Это могло бы поднять дух других заключенных, среди которых наверняка бы нашлись и такие, которые бы предпочли достойную и быструю смерть долгому и унизительному умиранию. Поэтому этот хитроумный эсэсовец нашел гораздо более впечатляющее решение – он наглядно продемонстрировал нам всем, что в тех условиях любое геройство бессмысленно и никакое сопротивление невозможно, поскольку элементарная человеческая солидарность подменяется звериным законом – «или ты, или тебя!», – так что единственным шансом сохранить себе жизнь является полное и безоговорочное подчинение.

А разве не достаточно примеров того, как аналогичную подлость демонстрировали целые страны? В то время как на востоке польская кавалерия атаковала немецкие танки, на западе французские войска, располагая почти пятикратным преимуществом над немецкими, спокойно отсиживались в своих укрытиях, хотя по французско-польскому договору давно должны были прийти на помощь своему восточному союзнику. В итоге они дождались своей очереди… Впрочем, – спохватился Морис, – это меня нисколько не оправдывает.

Неожиданно для Берты он отвернулся и порывисто закрыл лицо руками.

– Вы уже поняли, что я сделал? – через мгновение глухо спросил он.

Берта потрясенно кивнула, но поскольку в тот момент он не видел ее лица, то, не дождавшись ответа, продолжал сам:

– Я закопал этого поляка, и на этот раз уже навсегда. Я стал его палачом и могильщиком в одном лице! Слышали бы вы, с каким безумным отчаянием он стал кричать из своей могилы, когда понял, что игра уже закончена и ему никогда не выбраться наружу! А я чувствовал, что начинаю сходить с ума, и торопился закончить свою работу, чтоб только не слышать этих криков. Вы меня осуждаете?