Читать «Гнездо дракона» онлайн - страница 44

Он следил за ее натужными попытками отвечать на остроумные шутки француза, при этом мучительно сдерживая зевоту, всегда нападающую на нее после ужина. Он заметил, что как сосульки висят ее волосы, несмотря на все старания Магды завить их щипцами, и как под редкими прядями проглядывает розовая кожа. Он так же заметил, как неуклюже наложены яркие румяна и как она, стараясь оттенить глаза, неумело подвела их карандашом.

Его глаза опустились на отвисшую грудь, с трудом втиснутую в голубой атлас. Сегодня ее украшали бриллианты Ван Ринов, изящное ожерелье из драгоценных камней, ограненных розочками, которое Питер Ван Рин купил для Азильды. Это были замечательные камни, но на хозяйке Драгонвика они казались тусклыми, как и всегда, подумал Николас, словно с помощью какой-то вредоносной алхимии Джоанна лишала их блеска и чистоты.

И он не вспомнил или не хотел вспоминать, что он не всегда смотрел на нее с таким безжалостным отвращением. Семь лет назад во времена их свадьбы она была пухленькая, но довольно хорошенькая. Хотя она была двумя годами старше его и довольно бесстрастна, она была не лишена привлекательности. Она была спокойной и хорошего происхождения из голландской семьи, столь же гордой и древней, как и его.

Возвратившись из длительной поездки по Европе, чтобы узнать, что он осиротел, так как его мать умерла еще тогда, когда ему было двенадцать, Николас обнаружил среди бумаг отца письмо, называющее Джоанну Ван Таппен в качестве подходящей кандидатуры в хозяйки имения. В соответствии с этим, он принялся ухаживать за ней, без страсти, но и без отвращения. Изменения произошли уже после рождения Кэтрин. Пол ребенка явился для него сначала неприятной неожиданностью, но в последующей уверенности, что Джоанна с тех пор стала бесплодна, он погрузился в холодное отчуждение, которое постепенно перешло в физическое отвращение. Три года он не делил с ней ложе, и за это время она стала тем, чем теперь была.

И все-таки она была его женой — хозяйкой Драгонвика. Помня это, перед посторонними он всегда выказывал и будет выказывать ей всяческое уважение.

Николас ответил графине, которая счастливо оседлала своего конька, долго рассуждая о достоинствах своих детей, и, обнаружив, что в этой увлекательной теме ей необходим только слушатель, слегка отвернул от нее голову, чтобы из-под опущенных ресниц так же пристально оценить Миранду.

Она сидела на другом конце комнаты и ее головка была склонена над пяльцами для вышивания; она держала в руках тот самый носовой платок, на котором Джоанна пыталась изобразить монограмму Николаса. Эта передача произошла по его же предложению, после того как он заметил, что Миранда настолько же умело обращалась с иголкой, насколько Джоанна была бездарна. Он заявил, что полагает глупостью, что его жена тратит свое драгоценное время «когда Миранда вполне может сделать это сама». Она, конечно, осталась очень довольна и преисполнилась немалой гордости за свои изящные стежки и красивые буковки, которые Джоанна совершенно запутала.