Читать «Омела и меч» онлайн - страница 108

— Ну, я, например, — мягко сказал Квинт, — и это довольно удачно, поскольку мне предстоит служить здесь еще много лет. Но, честно признаюсь, я начинаю любить эту страну. В ней много красоты, когда умеешь понять ее.

Луций фыркнул почти на прежний манер.

— Тогда счастливой жизни со страной и с армией, я же прощаюсь с ними навеки. Петиллий сказал, что он напишет моему отцу, и все будет в порядке. — Он сделал паузу, но, поскольку Квинт, от которого явно ожидались поздравления, отмалчивался, Луций покраснел, отвернулся и в замешательстве облизнул губы. — Надеюсь, ты забудешь все… все, что я… что здесь случилось. Квинт, я тебя очень люблю… и восхищаюсь тобой. И так было всегда.

Квинт покраснел в свою очередь. Он быстро сжал исхудавшую руку Луция.

— Не валяй дурака, — грубовато сказал он. — Мы оба натворили кучу глупостей, с тех пор, как пришли сюда; я буду скучать по тебе. — Откашлявшись, он добавил: — Луций, я хочу попросить оказать мне услугу, когда отправишься в Рим. Сделаешь?

— Конечно.

— Отвези письмо моей матери Юлии Туллии. Я напишу его вечером, поскольку завтра отбываю на запад с Петиллием. Кроме того я не потратил большую часть своего армейского жалования. И прошу тебя, отвези и его.

Луций кивнул.

— Буду рад сделать это, и буду там за твоими приглядывать. Ты знаешь моего отца… он не лишен влияния, — в голосе Луция проскользнуло былое высокомерие.

— Знаю, — усмехнувшись, ответил Квинт. — И может, когда-нибудь попрошу тебя использовать это влияние, чтобы помочь маме и Ливии перебраться сюда, ко мне.

— Благой Юпитер! Ты им такого не сделаешь!

— Когда-нибудь… возможно… — тихо сказал Квинт. — Если будет мир. Думаю, им здесь понравится, но что проку толковать об этом сейчас. И запомни — не упоминай о моем ранении, и ни о чем, что может их обеспокоить.

— Не буду, — пообещал Луций. — Просто скажу, что ты стал надутым центурионом, и к тому же собираешься полностью одичать.

Они посмеялись, и Квинт приказал перенести себя обратно. В своей палатке он долго лежал и размышлял — что подумает мать если он напишет ей о Регане? Он знал, что может заставить ее понять, но что пользы. Он тяжело вздохнул. Не мог он упомянуть о провале своих поисков.. Правда, Юлия никогда и не ожидала от них успеха. Она была разумной женщиной. Квинт снова вздохнул и начал писать письмо, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы никоим образом не встревожить своих близких.

Глава одиннадцатая

Сотня миль в носилках. — Блуждание в тумане. — Появление Брана. — Снова Стоунхендж. — Конн Лир говорит. — Конец поисков. — Регана отдает свою любовь.

Как ни стремился Квинт вернуться в Стоунхендж, он был рад, что стомильное путешествие продлилось более пяти дней. В конных носилках он чувствовал себя глупо и ему страшно не хотелось предстать перед Реганой таким жалким и унизительным образом. Он и без того выглядел по-дурацки, когда она видела его в последний раз в качестве лже-силура. Поэтому он стискивал зубы, и, не обращая внимания на боль в ноге и позвоночнике, ежедневно ненадолго выезжал на Фероксе. И силы быстро возвращались к нему.