Читать «Дороги Младших Богов» онлайн - страница 127

— Что там, Дрон, за окном?

Я, будучи в тот момент дежурным по стеклу, ответил несколько поэтично:

— Взошла студеная луна.

— Уже взошла? — удивился Серега.

— Уже, — подтвердил я.

— Тогда — привал.

Этот приказ застал нас у подножия холма, на вершине которого росла одинокая осина. И не зря при нашем появлении задрожала всем своим серебром это Иудино дерево — почуяло, видать, что лишится тех ветвей, до которых мы сумеем добраться. Мы за гринпис, конечно, и всё такое, но нам нужен был костер — не хотелось тушняк из сухпая чавкать неразогретым.

Когда Гошка вытащил тесак и подошел к осине, нам был знак — проснулась сидящая на нижней ветке черная птица и взлетела ввысь могильным вороном, тяжело и безмолвно.

Мы знак проигнорировали.

Мы не из тех.

Мы из этих.

Пока американец рубил по живому, я курил и рассказывал историю про то, как однажды где-то в Мексике, в долине навроде нашей, киношники кино снимали. И там тоже дерево было. Правда, засохшее. Огромное, старое, засохшее дерево. Причем единственное на всю долину. И эта коряга, попадая в кадр, здорово портила оператору картинку. Он и так и сяк, чтоб поворот дороги на фоне гор в кадр попадал, а дерево — нет, ну никак не выходило. А солнце уже садится. А смета горит. И тогда режиссер, не заморачиваясь на эту тему, приказал срубить сухостой, к чертовой матери. Под самый корешок. Срубили. И только потом они узнали, что местные индейцы уже лет двести называли эту долину Долиной Мертвого Дерева.

— Теперь называют Долиной, Где Когда-то Было Мертвое Дерево, — предположил Гошка.

— Или Долиной Мертвых Киношников, — сказал Серега.

— Ты думаешь, индейцы их почикали? — спросил я.

— Я бы на месте индейцев почикал, — кивнул Серега.

— Злой ты, — сказал я.

— На место уходящей легенды должна приходить другая, — оправдался Серега.

А потом мы коптили небо дымом своего костра. Небо в ту ночь было насыщенно-фиолетовым, и звезды сидели в нем глубоко, будто вдавлены были в него, как стекляшки в пластилин. Я глядел на эти звезды и обалдевал. Думал, ведь я и раньше про них знал, что многих из них нет — в школе же научили, что вижу я не сами эти светила — сами-то они давным-давно погасли, — а летящий сквозь мертвое пространство прощальный их свет. А теперь я узнал, что звезд нет вообще. Нет их и не было никогда. В принципе. Но, блин, до чего ж прекрасным было сияние этих дважды не существующих штук! Несмотря на всё это мое новое знание. Даже, подозреваю, это знание делало для меня их сияние еще более прекрасным. Такая же фигня, полагаю, должна была происходить и с нравственным законом внутри меня. Но внутрь себя я не стал заглядывать. Побоялся.

Пока я с интересом рассматривал, как Малая Медведица лижет тающий леденец Южного Креста, Гошка возился с провизией, а Серега связывался по эР сто семьдесят четыре с Аней. Хорошо, кстати сказать, что выдали именно эР сто семьдесят четвертую. Если бы всучили какую-нибудь, положим, сто пятьдесят девятую, то вообще бы заманались. Мало того что при полной выкладке стекло перли, так тут бы еще и этот чемодан без ручки пришлось бы.