Читать «Последнее лето» онлайн - страница 356

Проснулся Ильин сам за полчаса до того, как его должны, были разбудить. Человеку, когда он чрезмерно устал, кажется, что проспит невесть сколько и никакая сила его не разбудит. А выходит, нет. Ильин завел часы и с удивлением посмотрел на свои босые ноги.

Он хорошо помнил, как хотел разуться и стащить гимнастерку, но повалился, так и не найдя сил это сделать. А теперь выходило, что спал в трусах и нательной рубахе. Значит, кто-то пожалел его, раздел. А он и не почувствовал.

Ильин сидел на сеннике и с удовольствием шевелил пальцами: надоело жить, не снимая сапог. Глядя на свои босые ноги, он подумал, что хорошо бы искупаться, когда закончим с немцами. Несколько дней назад он допустил мальчишество: явился в третий батальон, бывший свой, как раз когда подошли к реке. Разведчики уже перемахнули, а все остальные замешкались, стали собирать подручные средства. Ильин на глазах у солдат разделся, остался в одних трусах, перевязал ремнем сапоги и обмундирование, сунул туда кобуру с пистолетом, взял еще и автомат, вошел в воду и, гребя одной рукой, переплыл речку, не замочив оружия. Правда, речка была не такая, перед которой останавливаются, вплавь — всего двадцать взмахов, но все же сделал это на глазах у батальона, вылез и оделся. А пока командир полка одевался — полбатальона было уже на том берегу.

Особых причин подавать личный пример не было, просто смальчишествовал, радуясь своей силе и ловкости. Но плыть вот так, на глазах у батальона, это, конечно, не купание. Искупаться надо будет на свободе да посидеть потом на солнышке, не одеваясь.

Думая обо всем этом, Ильин услышал, как Дудкин, помощник начальника штаба полка, взял трубку и отвечает кому-то по телефону, что командир полка спит.

На том конце провода, наверно, сказали, чтоб не будил, потому что Дудкин ответил: «Есть не будить! Ясно, есть не будить». И еще раз повторил: «Есть не будить!» — как дятел. Любит по три раза повторять одно и то же. Имеется у него такая дурная привычка терять время зря.

«Ну и полежу до семи, — подумал Ильин. — Раз сверху не велят будить, значит, не горит. А если б внизу горело, давно бы подняли».

Ильин повернулся с боку на спину и стал с досадой вспоминать: как все же вышло, что немецкий генерал пехоты — если переводить на наши звания, считай, генерал-полковник, командир немецкого армейского корпуса — не попал в плен к нему, к Ильину. Сперва шел прямо на Ильина, по, когда не дали прорваться, пересек чащу, вышел на участок другой дивизии и там — паразит! — белый флаг поднял.

Конечно, с этого генерала не спросишь теперь отчета: почему не захотел сдаться Ильину, а сдался кому-то другому? Но все же Ильин ощущал это как несправедливость по отношению к себе, и к полку, и к погибшему в бою Василию Алексеевичу Чугунову, которого уважал и больно переживал его потерю.