Читать «Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу» онлайн - страница 8

Стариковские хоромы были «логовом льва зимой». Здесь царило ни с чем не сравнимое истинно аристократическое запустение. Правда, в нескольких комнатах его сменял строгий армейский порядок. Как видно, хозяин был един в двух лицах: израненный отставник, прошедший и огонь и воду, и опальная персона ультраголубых кровей.

Он провел меня сквозь анфиладу обитаемых и заброшенных комнат в свой кабинет, усадил в старинное, все еще мягкое, хотя и сильно вытертое кресло, сам уселся напротив и принялся сооружать огромную цигарку. Насыпал на обрывок газетного листа горсть отборного ямайского табака, испускавшего недурственный — даже для меня, некурящего, — аромат, потом начал как-то особенно его сворачивать. Я молчал, ожидая, что будет дальше.

В кабинете был пяток застекленных шкафов с книгами, обтянутый кожей диванчик и письменный стол из мореного дуба. На столе царствовали письменный прибор из яшмы с бронзой (тигр, валящий лося) и бронзовая лампа, инкрустированная пластинами слоновой кости, — наверняка с Востока. Ее зеленый абажур из синского шелка, как видно, пережил на своем веку не одну бурю и был заштопан в дюжине мест.

На стенах висели золотое георгиевское оружие, пробитая пулей кираса и шлем с серебряным орлом вместо плюмажа, два перекрещенных маузера с синскими иероглифами на рукоятках и множество пожелтевших фотографий в рамках. Группы офицеров — на фоне орудий, крепостных стен, развернутых знамен, на конях, на броне… И среди прочих непременно он — молодой красавец, отчаянный рубака, отец-командир… Судя по снимкам, хозяин участвовал во всех войнах, которые вела Империя за последние полвека. И которые не вела — тоже.

Дед мой и отец никогда не воевали. И-чу на войну не берут — таков неписаный закон. Во-первых, они не станут стрелять в своих, то бишь в Истребителей с той стороны. Гильдия — одна на весь мир, и братство и-чу свято. Во-вторых, во время войны и-чу нужнее всего в тылу. В лихую годину выжженные пустыни и степи, дикие леса и горы, бездонные омуты и болотные топи рождают чудовищ намного больше, чем в мирное время. Так что работы у нас — непочатый край. В-третьих, каждый и-чу по-своему уникален, лучше прочих умеет бороться с каким-то конкретным видом чудовищ (ученые говорят: генетически предрасположен). И-чу — золотой фонд любой страны, и слишком расточительно подставлять их под обычные, человеческие пули и снаряды. Есть еще и в-четвертых… Многие властители просто-напросто боятся давать и-чу современное оружие, меря нас по своей мерке. Они уверены, что мы попытаемся отобрать у них трон.

Не спеша раскурив наконец свою самокрутищу, хозяин заговорил:

— Я не хочу этого делать, но… — Разозлился на себя за эти слова. — Мне жалко с ним расставаться, но надо отплатить тебе за добро. Сегодня я в восьмой раз заново родился. А может, в девятый — сбился со счета. К тому же должок за мной. Старый-престарый. Долгонько я…

Я с нетерпением ждал, когда он доберется до сути. Старик встал, подошел к стене, снял с гвоздя пейзаж Ветренского (затянутая дымкой излучина реки и голый лес на холмах). Под ним обнаружился небольшой стальной сейф со «штурвалом». Хозяин открывал мне одно из своих потайных мест. Высокое доверие, которое надо оправдать.