Читать «Любовь дикая и прекрасная» онлайн - страница 18
Бертрис Смолл
— Я не жалею ни о чем, что случилось прошлой ночью.
Патрик улыбнулся, почувствовав, с каким напряжением это было сказано.
— А тут, Кат, и жалеть-то не о чем. Мы только целовались и ласкались… невинные забавы, которым предаются влюбленные со времен сотворения мира.
— Я приду к тебе снова, — сказала она.
Патрик усмехнулся.
— Нет, ты останешься в своей постели как хорошая девочка, — велел он, — иначе я за себя не отвечаю.
Девушка надула губы.
— Я не останусь одна.
Гленкерк внимательно посмотрел на нее и вдруг, к своему крайнему изумлению, понял, что именно так она и поступит. «Боже мой, — подумал граф, — это тигрица!» А вслух сказал:
— Если ты ослушаешься меня, то я возьму лещинный хлыст и исполосую твою прелестную попку. Я не шучу!
Ночью Катриона снова появилась у него в комнате.
Вручив ему лещинный хлыст, она резким движением плеч сбросила свой плащ. Другой одежды на девушке не было.
Граф отшвырнул хлыст в камин и, схватив ее и притянув к себе, нежно поцеловал, позволив своим пальцам прикоснуться к тайному местечку между ног. Она едва слышно застонала, но не остановила его.
Каждую ночь Кат приходила в комнату Патрика, и граф чувствовал, что если не передохнет от пытки, на которую она его обрекла, то сделает нечто, о чем оба будут потом жалеть.
Закончились празднества Двенадцатой ночи, и родственники отбыли по домам. Граф упросил Катриону вернуться к себе в Грейхевен на несколько недель, чтобы потом приехать снова в Гленкерк для приготовлений к свадьбе.
Девушка уезжала с большой неохотой.
За две недели до свадьбы Катриона вернулась, привезя свое приданое — одежду, драгоценности, белье и обстановку. К ужасу Патрика, девушку поместили в покои графа и графини Гленкеркских, частью которых была и его собственная спальня. На дверях между всеми этими спальнями никогда не существовало замков. И если сейчас он прикажет поставить замок на свою дверь, то какие же вызовет пересуды!.. В первую ночь по возвращении Катрионы граф допоздна засиделся в библиотеке, беседуя с Адамом, в надежде, что, когда он придет к себе, девушка будет спать.
Наконец Патрик пожелал брату спокойной ночи и отправился в свою спальню. Дверь между двумя комнатами стояла открытой. Граф Прислушался, но ничего не услышал. Поспешно, стараясь не шуметь, он начал раздеваться.
— Патрик, — прозвучал нежный голос.
Гленкерк повернулся и обнаружил, что Катриона стоит в двери, такая же голая, как и он сам. Девушка простерла к нему руки, и граф застонал.
— Пойдем, любовь моя. Моя постель уже согрета.
Патрик не мог отвести глаз от ее роскошной груди и соблазнительных длинных ног. Медовою цвета волосы, тяжелые и густые, ниспадали ниже тончайшей талии, а глаза сияли так ярко, как никогда прежде.
— Если я сегодня заберусь в твою постель, Кат, то пути назад не будет. Я больше не стану играть с тобой в игры.
Если я приду в твою постель, голубка, то лишу тебя девственности. Не обманывайся! Если начну, то и закончу!