Читать «История России с древнейших времен. Книга XV. 1773—1774» онлайн - страница 228

Густав III предлагал по этому поводу заключить договор между Россиею и Швециею, но Екатерина уклонилась от договора, выставляя на вид, что его заключение непременно возбудит сильное внимание как в Англии, так и во Франции; она пригласила шведского короля охранять свои берега эскадрою, равною по числу судов с русскою, так чтоб обе эскадры составляли цепь, содействуя в случае нужды друг другу в охранении всех иностранных судов без исключения. Король велел назначить для этой цели десять линейных кораблей и четыре фрегата.

Датский двор отнесся к русскому в самом начале года, что шведский двор настаивает на заключении с ним конвенции относительно взаимного вооружения морских сил. В Копенгагене решили дожидаться мнения петербургского двора; но гр. Бернсторф в разговоре с русским поверенным в делах Чекалевским высказался, что такая конвенция между Россиею, Даниею и Швециею в настоящих обстоятельствах может принести большую пользу, заставить еще больше уважать их флаг и даст полную безопасность их торговле. И датскому двору из Петербурга был такой же ответ, как и шведскому относительно конвенции, и такое же предложение вооружить эскадру для провожания торговых судов на северных морях; приглашение было принято.

1780

В самом начале 1780 года во французской, венской газете напечатано было известие, что греческие купцы, приехавшие из Татарии (Крыма), рассказывают о построении в Херсоне пяти новых больших кораблей; русские говорят, что это купеческие корабли, но знатоки утверждают, что для обращения их в военные стоит только их вооружить и посадить на них войско. Рейс-эфенди при свидании с секретарем русского посольства Пизани в марте месяце прочел ему это газетное известие и спросил, правда ли это, «По силе трактата, — продолжал рейс-эфенди, — не позволено русским кораблям такой величины плавать по Черному морю, которое принадлежит Порте». Когда Пизани передал эти слова Стахиеву, тот на другой же день отправил его к рейс-эфенди с ответом, что ни от двора, ни из Херсона он не получал никаких известий о строении кораблей, но он думает, что это те самые суда, которые нужда заставила строить вследствие минувших сомнительных обстоятельств между Россиею и Портою, надобно же их достроить! Величина торговых кораблей однажды навсегда определена в последней конвенции, и потому Порта может быть покойна, что условие точно будет наблюдаемо, и может жаловаться только в случае действительной неустойки. Злое внушение, что для превращения этих кораблей в военные недостает только пушек и войска, напрасно тревожит Порту, ибо на этом основании можно всякую лодку считать военным кораблем. Наконец, хотя бы строящиеся корабли и действительно были военные, то они, как и турецкие, сгниют без употребления в своей гавани, если Порта постоянно будет сохранять мир; а Россия с своей стороны, конечно, никогда не подаст повода к его нарушению. Рейс-эфенди, казалось, доволен был ответом. Получив донесение Стахиева об этих разговорах, Екатерина написала собственноручно: «Ответ на сие не труден: миролюбие российской императрицы всему свету известно, строить же в своих пределах никому запретить неможно, что к Стахиеву написать для поставления единожды навсегда в заграде от всяких нынешних и будущих интриг. В начале прошедшей войны Россия не имела ни единой лодки на Черном море, а при заключении мира с лишком шестидесят разных судов на той воде имела, чрез что доказывается, что строение или построение морских судов во время мира есть дело равнодушию принадлежащее, ибо в мире опасности нету, а в военный случай большая держава всегда способы сыщет. На новизны же рейс-эфенди ответ готовый, нам тоже и об них сказывают, но мы, любя мир и зная такое же расположение и в Порте, нимало тому веры не даем. О моем свидании с императором написать истину и изъяснить всю невинность того свидания».