Читать «Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера» онлайн - страница 12

Обсудив еще несколько текущих вопросов, Салих-бей отпустил офицеров, а Садуллах-бею велел остаться. Как в конце концов поступили с провинившимся офицером полиции, мы не знаем, но этот эпизод лишний раз подтвердил, что в Анкаре принимают разносторонние меры по ужесточению контрразведывательного режима: страна становилась зоной серьезной оперативной активности разведок многих стран .

ВНУК ИМАМА

Саид Шамиль приходился внуком имаму Шамилю, возглавлявшему во время Кавказской войны сопротивление горцев русским войскам. Он уже долгое время проживал в Турции и руководил одной из заметных эмигрантских организаций — Комитетом азербайджанско-горского объединения. Будучи еще молодым человеком, он участвовал в боях на русско-турецком фронте во время Первой мировой войны, когда Турция воевала на стороне кайзеровской Германии. После заключения Брест-Литовского мира и прекращения по его условиям военных действий на Кавказском фронте он отправился на родину предков, чтобы начать вооруженную борьбу теперь уже с советской властью. Расчет делался прежде всего на вмешательство турецкой армии, для чего, казалось бы, были все предпосылки.

После революции в России Турция попыталась воспользоваться сложившейся на Кавказе обстановкой для силового решения некоторых территориальных проблем. Но в самой стране складывалась тяжелая ситуация. Турецкие войска капитулировали перед антигерманской коалицией, в зону проливов вошли английские и греческие войска, а в бухту Золотого Рога — американские военные корабли. Султанская Турция оказалась на грани распада. В то же время набирало силу национальное движение, во главе которого стоял генерал Кемаль-паша, известный впоследствии как Ататюрк. Все это имело самое непосредственное отношение к развитию ситуации на Кавказе, в том числе для деятельности тех, кто, как и Шамиль, ориентировался на иностранное вмешательство в дела региона.

В 1920 году новое турецкое правительство обратилось к РСФСР с просьбой об установлении дипломатических отношений. Вскоре в Анкаре начало функционировать советское посольство, в Турции побывала делегация во главе с Фрунзе, которая вела переговоры об экономическом и военно-техническом сотрудничестве. Два года спустя турецкая армия изгнала из страны оккупационные войска, на последовавшей за этим Лозаннской конференции советская делегация поддержала кемалистскую Турцию. В этой обстановке вопрос о какой-либо открытой поддержке сепаратистских движений уже не стоял, проблема переходила в иную плоскость, с чем приходилось считаться и идеологам эмиграции, в том числе Шамилю.

Когда его отправляли со сравнительно небольшой группой горцев в Чечню и Дагестан, то рассчитывали, что ему удастся поднять серьезное восстание против Советов. Должно было, как казалось, сыграть свою роль и его имя родственника третьего имама по мужской линии. Но реальность оказалась иной, и, пробыв несколько месяцев на Северном Кавказе, Шамиль вынужден был примириться с тем, что с войной за независимость по примеру той, какую вел его дед, ничего не получится.