Читать «Кошмарная клиника» онлайн - страница 21

— Один раз мы выбрались из тюремной камеры, — заметил Клаус, — но вряд ли это получится снова.

— Я подумала, если нам удастся просмотреть страницы из записных книжек Дункана и Айседоры, — сказала Вайолет, — мы найдем там ответы на наши вопросы. Только записи их очень трудно разобрать.

Клаус нахмурился и повертел туда-сюда обрывки страниц, как будто складывал кусочки головоломки.

— Гарпун разодрал их в клочья, — сказал он. — Послушайте, что пишет Дункан: «Жак Сникет работал в Г.П.В., что означает Группа…», а дальше на середине фразы разорвано.

— А на этой странице, — подхватила Вайолет, беря в руки страничку, о которой я даже и думать не хочу, — написано:

И перед объективом, и перед толпойПредпочитает Сникет всегда стоять спиной.

Видите — рифмованное двустишие, наверное, его написала Айседора.

— А на этом клочке стоит «квартира», — продолжал Клаус, — и еще изображено что-то вроде половины карты. Возможно, речь идет о квартире, где мы жили у Джерома и Эсме Скволор.

— Не напоминай, — Вайолет содрогнулась при мысли о всех злоключениях, пережитых в доме номер 667 на Мрачном Проспекте.

— Рабейв, — Солнышко показала на еще один обрывок.

— Тут два имени, — подтвердила Вайолет. — Одно — Аль Фонкут.

— Это который написал ту противную пьесу, в которой Граф Олаф заставил нас участвовать, — напомнил Клаус.

— Да, знаю, но второе имя мне незнакомо: Ана Грамма.

— Ну, раз Квегмайры расследовали злодейский умысел Графа Олафа, это может быть кто-то из его помощников.

— Вряд ли крюкастый, — усомнилась Вайолет, — и не лысый с длинным носом. Ана — не мужское имя.

— Может, оно принадлежит одной из на-пудренных женщин, — предположил Клаус.

— Орландо! — выкрикнула Солнышко, что означало «Или тот, который не то мужчина, не то женщина».

— Или кто-то, кого мы еще не встречали. — Вайолет вздохнула и перешла к следующему листку. — Эта страница цела, но тут только длинный список дат. Получается, как будто нечто происходило каждые три месяца.

Клаус взял самый маленький обрывок и показал сестрам. Глаза его за стеклами очков сделались очень грустными.

— Здесь стоит только одно слово: «пожар», — произнес он тихо, и все трое Бодлеров повесили головы. С каждым словом у людей что-то связано, то есть у них возникает подсознательная ассоциация, а попросту говоря, определенные слова заставляют вас думать о каких-то определенных вещах, даже если вам этого не хочется. Так, слово «пирог» вызывает в памяти ваш день рождения. А слова «тюремный надзиратель» могут напомнить о человеке, которого вам давно уже не приходилось видеть. Слово «Беатрис» вызывает в моей памяти волонтерскую организацию, которая погрязла в коррупции, а слово «полночь» напоминает мне о том, что я должен побыстрее писать эту главу, пока я не утонул. У Бодлеров было множество подсознательных ассоциаций со словом «пожар», и все до одной неприятные. Слово это навело детей на мысль о Хэле, который упоминал про сникетовские пожары, когда они днем работали в Хранилище Документов. Слово «пожар» напомнило им также о Дункане и Айседоре Квегмайрах, чьи родители и брат Куигли погибли во время пожара. И, конечно же, слово «пожар» вызвало в их памяти пожар, который уничтожил их дом и с которого начались злополучные странствия, приведшие их в недостроенное крыло больницы. Дети сидели, прижавшись друг к другу, закутанные в тряпье, и думали обо всех пожарах в их жизни и обо всем, что рождало подсознательные ассоциации, и чувствовали, как холод сковывает их снаружи и изнутри.