Читать «Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон» онлайн - страница 23

— Света, а у тебя с головой проблемы давно?

— У меня с головой вообще проблем нет и никогда не было.

— А мне показалось, что у тебя проблемы закоренелые. Любая экспертиза докажет, что ты меня сбила — Каким образом?

— Поверь мне, я могу сделать.

— Я не сомневаюсь в том, что ты можешь дать денег кому следует и оговорить ни в чем не повинного человека. Ты же у нас президент.

— Откуда ты знаешь?

— Я твои вещи постирала. Ты что, разве не заметил, что ты передо мной в семейных трусах стоишь?

Вон, твои портки на веревке висят, красуются. Из кармана визитки посыпались. Вот я и прочитала, кто ты такой.

— Значит, рылась в моих документах.

— Вот еще! Я же тебе говорю, что визитки посыпались. А ты что, хотел, чтобы я твои портки вместе с документами постирала? Наверно, мне так и нужно было сделать. И как это я не додумалась.

— А кто дал тебе право стирать мои вещи? — тут же возмутился Илья.

— Да ведь ты весь грязный был и ободранный, как вокзальный бомж. На тебя же смотреть было страшно.

— Так это ты меня своей машиной и выпачкала.

— У меня машина была чистая. Я в мойку ездила недавно, а затем ее дождь помыл. Это ты ее испачкал…

— Надо же, я испачкал твою машину…

— Ты, а кто же еще?!

В этот момент Илья взял меня за ухо и сказал таким голосом, что у меня пробежали мурашки по телу:

— Послушай, красавица. Если ты и дальше будешь ломать комедию, то я не пожалею никаких денег и засажу тебя в тюрьму как миленькую, на хороший срок, чтобы ты поняла, что все деяния наказуемы.

— Пусти, больно.

Я попыталась ударить Илью по руке, но он сжал мое ухо еще сильнее.

— Ты мне сейчас ухо оторвешь!

— Не переживай. Если я его оторву, то ты его пришьешь.

— Ухо не пришивается.

— В наше время все пришивается.

— Я не президент, и у меня нет столько денег, чтобы делать косметические операции.

— Нужно работать, тогда и будешь президентом.

— А я никогда лодырем не была. Пусти ухо, сказала. Мне больно!

Илья сжалился и отпустил. Я потерла покрасневшее ухо и посмотрела на Илью уничтожающим взглядом:

— Что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты сказала мне правду.

— Какую правду? — в моем голосе появились истеричные нотки.

— То, что ты меня сбила.

— Я тебя…

— Я сейчас не только возьму тебя за ухо, но и оторву его.

— Это шантаж и угроза.

— Мне нет разницы. Я хочу выбить из тебя правду любыми путями.

Немного замешкавшись, я еще раз потерла больное ухо и отвела глаза в сторону:

— А ты не думал о другом варианте? Ну, что тебя никто не сбивал. Что ты сам под машины кидаешься.

— А с чего бы это мне под машины кидаться, если у меня жизнь в шоколаде?

— Вот на этот вопрос я тебе ответить не могу.

Может, шоколад горький?

— Не переживай. Сладкий.

Илья взялся за голову — видимо, он почувствовал себя плохо, — подошел к лестнице и облокотился о деревянные перила.

— Тебе плохо?

— Мутит. И капитально.

— Это потому, что ты рано ходить начал. Быстро ложись в кровать, а я за лекарствами съезжу.

К моему удивлению, Илья принял мои слова во внимание и тут же направился в сторону спальни.