Читать «Мой пылкий рыцарь» онлайн - страница 119

— И все-таки я не понимаю, — пожаловался Джастис. — Как может король рассчитывать, что ты проявишь милосердие, и одновременно отправлять на битву с Макнейрнами их злейших врагов? Неужели он полагает, что хоть кто-нибудь в Кенгарвее уцелеет после того, как по нему огнем и мечом пройдутся Фрейзеры и Макфибы?

— Мне кажется, король полностью отдает себе отчет в том, что Макфибы, а тем более Фрейзеры не пощадят никого, начиная с самого Дуггана и кончая грудными младенцами. От меня одного зависит, сумею ли я предотвратить эту отвратительную резню…

— А ты подумал о наших людях? — вмешался в разговор Майкл. — Ведь они ненавидят Фрейзеров. Вряд ли кому-нибудь в Бельфлере придется по вкусу сражаться с ними бок о бок!

— Значит, надо моим воинам спрятать в карман свои обиды. Я не допущу, чтобы они уклонились от выполнения долга. Хватит разговоров! Нам надо хорошенько выспаться, ведь завтра на рассвете мы уезжаем. Сейчас перед нами стоит главная задача — как можно скорее попасть в Кенгарвей. Я не хочу, чтобы эти кровожадные Фрейзеры и Макфибы поспели туда раньше нас!

Глава 16

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Эйнсли украдкой пробралась в большой зал. В нос ей тут же ударил неприятный запах грязной посуды и не менее грязных тел. Эйнсли поморщилась. Она старалась не сравнивать свой родной дом с Бельфлером, но это было трудно. Большой зал Кенгарвея выглядел убогим по сравнению с замком Гейбла не только потому, что стены его были деревянными, а внутреннее убранство не таким роскошным. Даже бедное одеяние людей и очаг, дым которого уходил не в трубу, а в проделанное в крыше отверстие, было не главным, что отличало Кенгарвей от Бельфлера. Самый разительный контраст состоял в общем беспорядке, грязи и мерзости запустения, а также в том, что обитатели Кенгарвея жили в постоянном страхе и были мрачны и угрюмы.

Пробираясь вдоль стены, Эйнсли мысленно ругала себя за ту робость, с которой приближалась к отцу. На ее коже все еще виднелись яркие следы синяков — результат жестокого избиения, которому подверг ее отец неделю назад у реки. При мысли о том, что сейчас ей, возможно, предстоит выдержать еще одно такое испытание, сердце Эйнсли болезненно сжалось. Окинув взглядом людей, собравшихся в зале, она подумала: а стоит ли ради них идти на такой риск? Если отец снова накинется на нее с кулаками, они ведь будут молча стоять рядом и смотреть. Никто из них не вмешается, даже если Дугган забьет дочь до смерти. И все же она пойдет на такой риск в слабой надежде спасти этих людей. Так велит ей долг по отношению к клану, Кенгарвею и тем немногим его обитателям, которые еще сохранили человеческий облик. «Как видно, повиноваться долгу не всегда разумно», — с мрачным юмором подумала Эйнсли.