Читать «Бабский мотив» онлайн - страница 51
Иоанна Хмелевская
— Кто бы сомневался, — согласилась Агата. — Кроме того, как я поняла по пьяным бредням техника, Уршуля в постели просто виртуоз.
Отлученный от груди возлюбленный горько рыдал, что в жизни ничего подобного уже не найдет.
Я пожала плечами, не очень-то и расстроившись, потому что не секс составлял для меня смысл жизни.
— Слушай, я тебе говорила, что мне дважды звонили с анонимными пакостями? Один раз донесли, что мой муж бегает за какой-то Уршулькой. Интересно, что это был за доброжелатель?
Вряд ли та самая подруга-помощница?
Агата тоже пожала плечами:
— Да мало ли кто… Баба звонила?
— Баба.
— Тогда кто угодно. Какая-нибудь Уршулькина врагиня.
— Нет. Тон был ядовитый и ехидный. Рассчитанный на то, что я сей момент начну мужа когтями драть.
— Так над чем тут раздумывать? Ты должна была накинуться на мужа и тем сильнее ему опротиветь. Ты же с когтями не полезла, поэтому тебе перестали звонить и дразнить. То есть аферу мы с тобой разобрали по косточкам, плюнь и разотри.
Это уже все в прошлом. И не тебя компрометирует, а Стефана!
Я не задумываясь поддержала Агату, хотя не была уверена, можно ли здесь вообще говорить о компрометации. Он просто влюбился, сам того не ведая, в злоехидную идиотку, а остальное пошло, как обвал в горах.
Каким же ошибочным оказалось мое представление о случившемся!
Журналистика — это нечто совершенно другое, чем органы правосудия. До меня доходили слабые отголоски сплетен о моем пьянстве, на которые никто из новых коллег не обращал внимания. Если человеку нравится писать в пьяном виде — ради бога, его дело, лишь бы писал хорошо и не делал элементарных ошибок. Ошибок я не делала. Кроме того, никого не соблазняла, не подсиживала и палок в колеса не вставляла, по крайней мере в первые месяцы работы.
Потом все началось по новой, но уже как бы помягче и с меньшим размахом.
Если бы не свалившаяся на меня журналистская популярность и если бы столы в редакции не были завалены письмами на юридические темы, меня бы наверняка снова выкинули, потому что в газету посыпались жалобы. И, разумеется, доносы. Главным образом устные.
В редакции добрых знакомых вроде Яцуся у меня не было, поэтому прямо мне никто ничего не говорил, зато удалось подслушать пару разговоров. Сначала это получилось случайно, а потом я уже специально держала ушки на макушке.
И опять двадцать пять: в очередной раз в очередном кабаке я грозилась снять какого-то директора, потому что у меня связи в прокуратуре и потому что я не кто-нибудь, а пресса. Правда, имя-фамилию свои я выкрикивала уже не так громко, но кабацкая пьянь ими особо и не интересовалась.
Что самое скверное — я принялась делать людям пакости. Оказалось, что я звоню разным известным людям — политикам, актерам, писателям и прочим, — договариваюсь с ними об интервью, а потом не являюсь. И даже хуже: раза два я на интервью все-таки заявилась, продемонстрировав такой набор добродетелей, что моя несчастная жертва надолго возненавидела всю журналистскую братию. Мало того, что тупая и необразованная халда, так еще и здорово под мухой.