Читать «Инопланетяне в Гарволине» онлайн - страница 7

— Да отвяжитесь вы от этой плазмы! И дайте же мне сказать! Разболтались, слова вставить не могу.

— Ладно, говори, — позволил сатирик. — Мне самому эта плазма поперек горла встала.

Все замолчали, ожидая выступления начальства, которое любило время от времени закатывать продолжительные речи. Редактор сосредоточился и набрал воздуха в легкие, как певец, собиравшийся исполнить особенно трудный фрагмент ответственной оперной партии.

И начал:

— Прилетает, значит, из космического пространства нечто такое, приземляется, из него выходят человекоподобные существа. И что?

Коллеги настроились на продолжительную речь, но, похоже, на этом она и закончилась. Редактор оборвал фразу, поставив в ее конце большой вопросительный знак, и вопросительно уставился на коллег, уделяя особое внимание сатирику. Коллеги, сбитые с толку краткостью выступления, в свою очередь вопросительно уставились на него. К тому же, признаться, их заинтриговал смысл выступления, набросанная несколькими выразительными словами картина, которой извечная мечта редактора придала магическую силу. И в душах всех собравшихся вдруг зародилось и ярко вспыхнуло желание тоже непременно увидеть это. Прилетает, значит, из неведомых глубин Вселенной нечто, приземляется, и что? На этот вопрос никто не мог ответить даже себе самому, даже в глубине души.

А редактор ждал. Долго ждал, не меняя вопросительного выражения лица и только все сильнее сжимая зубы.

— И ЧТО?! — настойчиво и даже грозно повторил он.

— А черт его знает… — пробормотал сатирик, не вынеся нервного напряжения, вызванного вперенным в него редакторским взглядом.

— Такие вещи должен знать Центр по изучению общественного мнения, — решительно заметил фоторепортер.

— Может, и должен, но скорей на мне кактусы вырастут, чем он это знает, — столь же решительно отозвался научный консультант. — Да ты и сам знаешь, как они изучают это так называемое мнение. Хватают первого попавшегося и начинают выпытывать: «Что бы вы сделали, если бы…» А этот, первый попавшийся, понятия не имеет, что бы он сделал, вот и начинает выдумывать, стараясь пояснее высказаться. А если кто и имеет понятие, все равно правды не скажет.

Редактор еще целую минуту не сводил с коллег своего ужасного взгляда, а потом схватился за телефонную трубку…

А настроение в редакции за последние минуты изменилось самым кардинальным образом. С утра безраздельно царила сонная скука, усугубленная навевающей сонливость погодой. До сдачи материала в печать оставалось целых четыре дня, к тому же аварийный фельетон лежал на столе. В нем критиковались недостатки снабжения населения товарами первой необходимости, тема вечно актуальная, во все дни недели животрепещущая, так что фельетон можно было сунуть в любой номер. Сатирик собирался подбросить лишь пару актуальных мелочей, а фоторепортер ждал указаний насчет иллюстративного материала.

Честно говоря, не было никакой необходимости собираться всем вместе именно сегодня, разве что редактору не мешало забежать, чтобы поинтересоваться, не было ли срочных телефонных звонков или какого горящего материала. Но трудовая дисциплина распространялась на всех и категорически требовала, чтобы каждый член трудового коллектива приходил каждое утро и расписывался в книге присутствий. Остальное трудовую дисциплину не интересовало; расписавшись, каждый член коллектива был волен делать что ему заблагорассудится, и отправляться куда пожелает. Однако так случилось, что за окном как раз шел дождь, и все решили переждать его под крышей родного учреждения.